В погоне за бурным сексом

Калинина Дарья Александровна

Но подруги подобного иммунитета не имели. Каждое слово они понимали именно так, как оно и звучало. Хотя, казалось бы, никто и ничто не заставляло Киру слушать чужую мамулю. Но учитывая, что Кира была наполовину сиротой, Лесина мама считала своим долгом воспитывать и учить уму-разуму и ее тоже. И ворчала на обеих подруг, не делая различия между родной дочерью и ее подругой.

К вечеру воркотня Лесиной мамы буквально сводила их с ума. Уж кто-кто, а Лесина мама умела найти больные точки и потом жать на них. Причем делала она

это из самых благих побуждений. Искренне полагая, что, указав дочери и ее подруге на их ошибки, сделает их лучше, умней и, разумеется, счастливей.

Но увы! Ни лучше, ни умней, ни тем более счастливей подруги не стали. Только злились и чувствовали себя полнейшими ничтожествами. И поэтому они с огромным трудом дождались следующего дня, когда смогли удрать из дома под благовидным предлогом визита к майору Тужилину.

Вот майор — тот встретил их приветливо. Особенно Лесю. От его вчерашнего укоризненного взгляда не осталось и следа.

— В рубашке ты родилась, девушка, — первым делом сказал он Кире. — Жизнью рисковала. А цела осталась.

— Скажите, как Ниночка? — перебила его Кира.

— И художник? Они ведь в больнице?

Майор кивнул.

— Их состояние стабильное. Как только им станет лучше, их переведут в камеры следственного изолятора.

— Что?! — ахнули подруги, решив, что ослышались. — Куда переведут?

— В следственный изолятор, — повторил майор.

— Да слышали мы! — воскликнула Кира с досадой.

— Но за что вы их туда? — укоризненно взглянув на подругу, спросила Леся.

— Есть за что.

— Вы ошибаетесь, — горячилась Кира. — Вы, наверное, не все поняли по своему монитору. Леся мне сказала, изображение было плохое.

— Мы поняли достаточно.

— Но вас не было в той квартире, где Машка готовила убийство Ниночки и художника.

— Не было.

— А я была! — воскликнула Кира звенящим от торжества голосом. — И я вам точно говорю — это она преступница! А Ниночка и художник ни в чем не виноваты! Они жертвы!

Но майор был непоколебим.

— В этой истории невиновных совсем нет, — сказал он. — Маша виновата, не спорю. И она понесет наказание. Но и ее подруга и любовник…

— Кто? — перебила его Леся. — Какой любовник?

— Художник Миша.

— Ах, нет! — вырвалось у Киры.

— Нельзя называть людей любовниками только потому, что они разок перепихнулись.

Майор побагровел. И стал взирать на Киру да и на Лесю без прежнего одобрения во взоре. Кажется, ему здорово пришлось не по вкусу, что девушка знает и употребляет подобные выражения.

— А что такого? — развела руками Леся. — Как есть, так и говорю. Никакие Маша с Мишей не любовники.

— Художник влюбился в нашу Маню. Плюс интимная близость. Думаю, что этого достаточно, чтобы записать их в любовники.

Спорить подруги не осмелились. И вместо этого Кира спросила:

— А Маня в художника тоже влюбилась?

— А вот она в него

как раз — нет. Он это понимал, злился и, думаю, однажды пригрозил нашей Манечке.

— Пригрозил? Чем? Чем он мог ей пригрозить?

— Тем, что он мог в любой момент выдать Маню.

Подруги уже ровным счетом ничего не понимали.

— Выдать?

— В крайнем случае выдать, — пояснил майор. — А ей бы очень не хотелось, чтобы этот крайний случай наступил. Но в то же время выйти замуж за художника, как он того требовал в обмен за свое молчание, ей тоже не хотелось. Не для того она отправила своего мужа на тот свет, чтобы тут же выйти замуж за нелюбимого и ненужного ей мужчину.

Леся замерла с открытым ртом. Да и Кира выглядела не лучше. Информации для подруг было слишком много. И их мозг просто отказывался всю ее переваривать.

— Отправила мужа на тот свет? — наконец прошептала Кира. — Гражданин майор, вы ошибаетесь. Ваши милицейские эксперты установили, что убийцей Димы не могла быть Маша. По своему росту и телосложению. Она слишком хрупкая.

— Разумеется, она действовала не своими руками, — кивнул майор. — Убивал, как вы понимаете, художник.

— Что?! Зачем?

— Потому что его об этом попросила любимая женщина.

— Кто? Маша?

— Она самая.

— Не верю, — прошептала Леся. — Нет, не может быть.

— Придется поверить, — сурово произнес майор.

— Маша подготовила убийство своего мужа? Нет же! Гражданин майор, все было наоборот.

— Ага! Это Дима подготавливал убийство Маши! Это он преступник!

— Он сам признался!

— В бреду!

Майор кивнул.

— Все верно. И Ниночка уже дала свои показания по этому поводу. Достаточно полные, чтобы мы имели представление о том, как все произошло.

— Вот как! — ахнула Леся. — И Ниночка тоже тут замешана?

— Ниночка-то тут при чем?

— Знаете, эту историю нужно рассказывать по порядку, — произнес майор. — Перескакивая с вопроса на вопрос, толку не добьешься. У вас есть полчаса времени?

Было ли у подруг полчаса? Да они могли слушать майора хоть весь день. И майор начал свой рассказ. Как и полагается хорошему рассказчику, начал он издалека:

— Все началось с того, что один весьма прыткий юноша пожелал откусить ломоть не по своим зубам и женился на богатой и, как он думал, тихой и глупенькой девушке.

— Вы говорите про Диму и Машу? — тут же перебила его Кира.

Майор терпеливо кивнул и, сделав вид, что ничуть не рассердился, продолжил свой рассказ. Будущая жена Маша приглянулась прохиндею Диме по многим параметрам. Во-первых, она была богатой сироткой. Брат в ее жизни участия не принимал. Родители давно умерли, оставив дочурке солидный капитал. О происхождении этих денег Дима никогда не задумывался. И вопросов не задавал. Зачем? Он не был дураком. И прекрасно понимал, что большие деньги редко бывают честными.