В погоне за Кассандрой

Клейпас Лиза

– Мой отец приходил ко мне в контору пять лет назад. Я не видел его и ничего о нём не слышал с того самого дня, когда он оставил меня на вокзале. Он сказал, что ищет мою мать. Я перевёз её в новый дом, подальше от съёмных комнат, в которых мы однажды жили. Он говорил банальные вещи о том, что сожалеет, что бросил семью и хочет получить ещё один шанс и тому подобное.

Отец лил крокодиловы слёзы и заламывал руки. Он умолял меня дать ему ещё один шанс. Вызвав у меня лишь чувство отвращения. Я предложил ему выбор: либо я даю ему адрес матери, либо плачу щедрую сумму, чтобы он исчез и никогда

не приближался ни к ней, ни к моим сёстрам.

– Он выбрал деньги, – тихо догадалась Кассандра.

– Да. Ни на минуту не задумавшись. Позже я рассказал об этом маме. Я думал, она порадуется, что мы от него избавились. Вместо этого у неё случилась истерика. Она походила на сумасшедшую. Потребовался доктор, чтобы её успокоить с помощью настойки. С тех пор она считает меня источником вселенского зла. Сёстры тоже злились, сочтя предателем, но со временем смягчились. Однако мать меня так и не простила. И никогда не простит.

Кассандра подошла к нему и нежно коснулась его напряжённой спины. Он не повернулся.

– Она обвинила тебя в том, что ты предложил откуп, а не отца в том, что он согласился? – спросила она.

– Она знала, что я мог бы устроить так, чтобы он к ней вернулся. Знала, что я мог бы содержать их обоих.

– Она не была бы счастлива. В глубине души твоя мама всегда знала, что он хотел только воспользоваться вами.

– Она всё равно хотела его вернуть, – решительно заявил Том. – И я мог бы этому поспособствовать, но предпочёл этого не делать.

Кассандра обвила руками его худощавую талию и прижалась головой к его спине.

– Ты решил защитить её от человека, который причинил ей боль в прошлом и, несомненно, причинил бы её снова. Я не считаю это предательством. – Когда он не отреагировал, она проговорила ещё мягче: – Ты не должен винить себя за то, что откупился от него. Уважение к родителям не означает, что ты должны позволять им постоянно рвать тебе душу. Ты можешь почитать их на расстоянии, стараясь творить добро.

– Я и этого не делал, – с горечью произнёс он.

– А теперь ты вздумал мне перечить, – упрекнула она. – Ты сделал много хорошего людям и обязательно продолжишь в том же духе.

Он накрыл её руку своей и прижал к груди, где сильно билось сердце. Она чувствовала, как чрезмерное напряжение начало покидать его мышцы.

– Переговоры, наконец, закончены? – спросил он хриплым голосом. – Остались ли ещё какие-нибудь важные вопросы? Я уже провёл слишком много дней своей жизни без тебя, Кассандра.

– Остался последний вопрос. – Она прижалась щекой к гладкой атласной поверхности его жилета. – Что скажешь на счёт рождественской свадьбы?

Том замер, потом глубоко вздохнул и облегчённо выдохнул. Не отпуская её руки, он полез в передний прорезной карман жилета. Кассандра округлила глаза, почувствовав, как её безымянного пальца левой руки коснулся гладкий, прохладный предмет.

Высвободив руку, она опустила глаза и увидела изумительный разноцветный драгоценный камень, оправленный в платиновую филигрань с вкраплением крошечных бриллиантов. Кассандра удивлённо уставилась на кольцо, подставив тыльную сторону ладони под свет. Захватывающий дух камень переливался всеми мыслимыми цветами, как

если бы под поверхность были встроены крошечные цветочки.

– Я никогда не видела ничего подобного. Это опал?

– Новая разновидность, найденная в Австралии в прошлом году. Чёрный опал. Если на твой вкус он слишком оригинальный, мы можем легко его обменять.

– Нет, я в восторге! – воскликнула она, глядя на него с сияющей улыбкой. – Теперь можешь спросить меня.

– Мне встать на одно колено? – Он выглядел огорчённым. – Чёрт, я делаю всё не в том порядке.

– Нет, не надо становиться на одно колено, – сказала Кассандра, почувствовав лёгкое головокружение, когда поняла, что вот и настал роковой час; вся её жизнь вот-вот изменится. – Правильного порядка не существует. Мы же сами устанавливаем правила, помнишь? – Когда она коснулась ладонью щеки Тома, опал засветился неземным цветом.

Том на мгновение закрыл глаза, как будто нежное прикосновение его потрясло.

– Пожалуйста, выходи за меня замуж, Кассандра, – хрипло сказал он. – Я не знаю, что будет со мной, если ты откажешь.

– Я согласна. – На её лице засверкала лучезарная улыбка. – Согласна.

Его губы накрыли её рот, и долгое время после этого они не произнесли больше ни слова.

Глава 21

Они поженились в Приорате Эверсби, где на церемонии присутствовали только члены семьи. Как оказалось, рождественская свадьба идеально соответствовала предпочтениям Тома. Вместо цветов, наполнявших воздух удушающими ароматами, дом и часовню украсили свежими ветвями вечнозелёных растений: бальзамином, остролистом и шотландской сосной. Все домочадцы пребывали в весёлом расположении духа, а столы изобиловали хорошей едой и напитками. Погода была пасмурной и промозглой, но в доме царила уютная обстановка и горело множество свечей, а в каждом очаге потрескивал огонь.

К несчастью, незадолго до начала церемонии в десять часов утра, послышались раскаты грома, возвещавшие о приближении грозы. Поскольку старинная часовня находилась в отдалении от дома, новобрачным и членам семьи придётся добираться до неё пешком под дождём.

Уинтерборн, присутствовавший в качестве шафера Тома, вышел взглянуть на часовню, а затем вернулся в библиотеку, где собрались: жених, Итан Рэнсом, Сент-Винсент и Девон. Женщины поднялись наверх, чтобы составить компанию Кассандре, пока та готовилась к торжеству.

– Сейчас ливанёт, как из ведра, – сообщил Уинтерборн, в его волосах и на плечах уже поблескивали первые капли. Он взял с серебряного подноса на столе бокал шампанского и отсалютовал Тому. – Хорошая примета в день свадьбы.

– Почему же? – с недовольным видом спросил Том.

– Мокрый узел труднее развязать, – ответил Уинтерборн. – Брачные узы будут крепкими и долгими.

– Ма всегда говорила, что дождь в день свадьбы смывает печаль прошлого, – добавил Итан Рэнсом.

– Суеверия не только иррациональны, – сказал Том, – но и приносят сплошные неудобства. Если веришь в одно, придётся верить и во все остальные, что влечёт за собой тысячи бессмысленных ритуалов.