В погоне за Зверем
Шрифт:
– В речку Лесную, – и тут же Гончар дополняет с видом важного экскурсовода. – Усадьба была построена на развалинах средневекового замка. Забалотинские лишь надстроили дом на каменном фундаменте. Говорят, раньше здесь была разветвленная сеть подземелий. Некоторые иногда обрушиваются, образуя огромные провалы. Вот лет десять назад после дождливой весны главная дорога в город просела. Никто не стал раскапывать подземелье, просто завалили песком, чтобы дети не лазили.
Свет фонарика скользнул по каменному своду.
– Вот, смотрите – эти тесанные камни
Огромные неровной обработки валуны лежали на редкость в аккуратной кладке, не потеряв за сотни лет своей формы. Ни кусочка не откололось, ни миллиметра не просело. Только чёрная плесень ползла по ним, пробивая себе дорогу наверх к убийственному для неё солнцу.
– Ну а с замком что приключилось? – больше для поддержания разговора спросила я. В полной тишине идти по ступенькам было всё ещё жутковато. А так Гончар хоть разбавлял эту жуть своей болтовнёй.
– Так во времена Ивана Грозного крепость осадили. Её стены продержались дольше Полоцких. Потом какой-то предатель рассказал казакам про подземелья, а те заложили туда порох в бочках и рванули. Сеча была страшная, живьём в плен не сдавались. Погибали с оружием в руках. Потом было запустение и уже с Баторием* в крепость вдохнули новую жизнь паны Заболотинские. Говорят, что первый пан Заболотинский был простым служивым из этих мест. Он выгодно женился на тяжарной** дочке магната, чтобы скрыть её распутство при дворе. За это ему и выхлопотал благодарный тесть заброшенные земли. Ну и помимо приданого денег дал.
– А вы, Ванюша, не там работаете, – весело подметила я и парень сразу насторожился, бросив на меня опасливый взгляд. Страшно, когда сотрудник ГУГБ НКВД говорит, что вы занимаетесь не своим делом. Чтобы успокоить историка-любителя, я пояснила, что именно имела ввиду. – Вам надо было в институт поступать на исторический факультет, а не в милицию идти.
У Гончара прям камень с души свалился! Громко выдохнув, он быстро зашагал по ступенькам вверх.
– Так я хотел, – не оглядываясь на меня, почему-то виновато сказал он, – но мамка не пустила. Далеко и город чужой, а здесь все свои. – Его плечи враз опустились, придав спине сгорбившийся старческий вид.
Вот эти строгие мамки! Всегда испортят жизнь единственным сыновьям. Прибавив ходу, я похлопала парня по сутулой спине и посоветовала больше слушать своё сердце, а не мамкино нытьё. Ему жить, и жизнь эта одна, другой не предвидится. Если хочет в институт, значит, надо поступать. Был у меня тогда знакомый профессор в Москве и я на добровольной основе предложила ему помощь. Услышав о перспективах в большом городе, парень расцвёл на глазах. Спину выпрямил, да так, что выходя из коридора, чуть не ударился головой о низкий потолок.
– Осторожней, – выходя следом, потрепала я его по голове.
И снова густой румянец залил юношеские щёки. Самой неловко стало. Я взрослая тётка веду себя с парнем, как с ребёнком, а он давно уже не дитя. Нет, для меня Гончар был вчерашним школьником и я не рассматривала его, как взрослого мужчину. Но все мои улыбки, шутки, трепки он воспринимал как флирт. И, глядя на это невинное смущение, я вдруг осознала, что нужно расставить некоторые приоритеты в наших служебных отношениях. Но так расставить, чтобы ненароком не обидеть ещё нежное сердце юноши. Очень красивого юноши! Одни глаза чего стоят! И улыбка! Такая чистая, лучезарная…
«Ох, хоть бы будущие невзгоды взросления не испортили этой завораживающей красоты», – мои мысли в тот трогательный момент любования им.
– Ванюша, – начала я, тщательно продумывая каждое слово. И уменьшительно-ласкательное от имени было, конечно, не к месту. Что я сразу исправила. – Иван, – вот это, на мой взгляд, придавало ему солидности, – я, может, веду себя не слишком сдержанно или задеваю тебя в чём-то? Ты говори, не стесняйся. Нам ведь ещё долго предстоит работать вместе. Так что давай будем относиться друг к другу, как хорошие друзья. И для работы это полезно. Ладно?
Хотела целую лекцию рассказать о неуставных отношениях, но как только начала говорить в голове всё перевернулось. И получилось вроде бы не очень. Даже, я бы сказала, слишком замудрёнее, чем планировалось изначально. Но Гончар был из понятливых и смог прочитать между строк: не фантазируй – она не заигрывает.
– Ладно, – пожав плечами, согласился он.
– Ну вот и прекрасно! Где там летний домик панов?
Парень снова оживился и, указывая кивками в сторону мелькающих в окне зарослей крапивы, сказал:
– Минут тридцать и мы на месте.
Уже тяжело вздохнула я, представляя эти три десятка минут по полутораметровому бурьяну. Но выбора у меня не было, сама напросилась на экскурсию, да и жизни детей зависели от нашего с Ванюшей похода. Мне нужно было внимательно осмотреть летний домик, чтобы окончательно вычеркнуть его из потенциального логова Зверя. Подобрав среди валяющегося мусора подходящие палки, чтобы прокладывать себе путь, мы пошли дальше.
Не самая лучшая прогулка в моей жизни, но довольно запоминающаяся. Мало того, что я обстрекалась так, что хотела уже на полпути всё бросить и повернуть, а тут ещё разорвала юбку, зацепившись за выступающую арматуру. Бедный Гончар за пять минут услышал весь мой матерный словарный запас. А он у меня довольно большой. С горем пополам и, стягивая края юбки, мы наконец-то дошли до злополучного летнего домика. Вернее до того, что от него осталось. А осталось от него четыре стены и провалившаяся крыша.
Мне хотелось завыть волком от разочарования. Столько пройти и всё впустую! Если подвалы основного панского дома ещё можно было использовать под убежище, то летний домик – категорически нет. Ни подхода к нему, ни закрытых помещений – одни сплошные руины в плену гектара крапивы и прорастающих кустов. Похоже, Шуйский был прав – не в усадьбе дело.
– Твою ж мать! – и ещё с десяток ругательных слов вырвалось из меня, разбавляя мою внутреннюю злость. – И где ж нам теперь искать это чёртово логово?! Вот тварь!