В погоне за Зверем
Шрифт:
– Товарищ капитан, – официально обратилась я к Евгению, – сегодня отдыхайте, а завтра я надеюсь увидеть вас в отделении.
– Да можно и сегодня туда заскочить!
Забыв про боль, рвался в бой Шумский, но заботливая тетушка тут же внесла свои коррективы в планы племянника.
– А что ночью там делать?! А ты ещё вон какой! На ногах чуть стоишь! А ну пошёл домой! – затараторила она, шустро преградив своим мощным бюстом Шумскому дорогу ко мне.
– Да тёть Нюр, не драматизируй. Ну приложились маленько. Можно подумать, на моей шкуре синяков раньше не было, – запротестовал
Но тётка не сдавалась.
– Не пущу! Ты хоть поешь сначала! Оладушки ещё утром пекла. Как чуяло сердце, что кровинку родную увижу, – и театрально пустила слезу, косо посмотрев на меня.
По этому взгляду я поняла, что если её племянник поедет в отделение сейчас, то проблемы мне гарантированы потом. Добродушная тётя Нюра из кожи вон вылезет, но жизнь мне в Заболотинске испортит. Так что ничего другого мне не оставалось, как включиться в хитрую женскую игру.
– Капитан Шумский, это вы двужильный мужчина, а я вот не железная и очень устала с дороги. Так что давайте сегодня отдохнем. А завтра с новыми силами и ясной головой будем искать Тосю.
Тётя Нюра прям засияла. После моих слов Шумский немного приостыл, задумался и выдал самую убийственную для тетушки речь, пригласив меня отужинать её оладушками. Глазки родственницы тут же потухли. Но ненадолго. Всего через мгновение они снова вспыхнули, только уже знакомой мне злобой.
«Только попробуй!», – прокричала мне её хитрая гримаса с прищуром.
Есть, конечно, хотелось. В последний раз ела в вагоне-ресторане, но с того времени прошли почти сутки. От одного только слова «оладушки» желудок скрутило камнем. Вот плюнула бы на эту тетку Нюрку с её гостеприимством и приняла бы приглашение Евгения, но, представив, что она будет смотреть с недовольной миной, как я ем, желание тут же отпало. Да что там желание! Ещё даже неразжёванные оладьи стали комом в горле!
«Да подавись ты, вредная баба, своим жаренным тестом!», – подумала я, а им сказала:
– Спасибо. Не голодна!
Резко развернулась и пошла к машине. Доронин за мной. Правда, полушепотом сетовал, что зря отказалась от приглашения. Надеялся бедолага, что ему тоже что-нибудь перепадёт. Может, и перепало бы, но не у этой жадной хозяйки. Она даже бросившегося ко мне племянника остановила, потянув его домой чуть ли не за шкирку. Смехотворное зрелище, я вам скажу. Я сажусь в машину, а мимо кубарем пролетает капитан Шумский в объятьях любящей тётушки.
Доронин хорошо ориентировался в Заболотинске. Когда подъезжал к трёхэтажному относительно новому дому в центре города, сказал, выруливая во двор:
– Ленина семь, вроде, – и высунулся из окна убедиться. – Ага. Ну всё, товарищ капитан, на месте. Квартира одиннадцать. Служебная.
Дом, в котором меня разместил подполковник Пичугин, был построен каким-то местным купцом в десятом году и изначально выполнял роль съёмного жилья для гостей города. После революции отошёл государству как казённое жильё, где расселяли преимущественно партийных чиновников и начальников предприятий, которых, кстати, в Заболотинске хватало. Льнозавод, молочный завод, хлебопекарня, колбасный цех и деревообрабатывающее предприятие. А ещё началось строительство цехов по пошиву одежды. Так что провинциальный городишко развивался стахановскими темпами.
В просторном подъезде нас встретила дворничиха и консьержка баба Клава. Увидев на мне мундир, сразу поменялась в лице и, бросившись к Доронину, выхватила из его рук сразу несколько чемоданов. Прям горела желанием помочь важному гостю из главных наркомовских органов. Я даже ухмыльнулась, наблюдая за её рвением быть полезной.
– Идёмте, идёмте, товарищ капитан, – суетливо защебетала баба Клава, указывая кивками на лестницу.
– Можно просто Алеся Яновна, – натягивая на усталое лицо приветливый вид, попросила я.
– Алеся Яновна, – расплылась в очередной улыбке баба Клава и, чуть ли не прыгая, как белка, по ступенькам с чемоданами, поспешила наверх.
Ну а я за ней. Правда, не так рьяно. Если честно, устала жутко, а ещё хотелось есть. Доронин тоже носом начинал клевать. Шёл позади меня и уже привычно бубнил, что ему-то выдали комнату в бараке без удобств.
– Вот спать-то мне когда? Щас пока приеду, пока улягусь на голодный желудок и вставать уже надо, – пыхтел, поднимаясь по ступенькам Доронин. – Вот почему не согласились с этим милиционером поужинать, а?
Нытик ужасный, а не служивый человек! Не согласилась?! Да какое ему дело, что и почему?! Приставленный ко мне водитель уже начинал немного подбешивать или, может, сама уже сожалела, что такая гордая. Просто, идя за бабой Клавой, вдруг подумал: квартира казённая, значит, почти пустая. Вряд ли там продукты есть. Так что и мне придётся спать на голодный желудок, а тут ещё Доронин жалится, на нервы действует. И, когда передо мной открылась дверь, первое, что я сделала это забрала у шофёра свои чемоданы.
– Старшина, идите вы, – сделала выдержанную паузу, чтобы понял куда на самом деле я хотела его послать, – спать!
Он чуть качнулся назад. Удивлённо сглотнул и, отдав честь, зашагал вниз по лестнице. Даже не обернулся ни разу. Обиделся.
Ладно, как-нибудь переживу обиду старшины, а вот любопытствующего носа бабы Клавы на дух переносить точно не смогу. Пока я отправляла Доронина спать эта бабулька занесла чемоданы в квартиру и изучающим взглядом бегала по остальным моим вещам. Похоже, она не только ключики раздает командировочным, но и отчёты пишет куда следует. Наш, так сказать, внештатный сотрудник. Может, ещё и обыск учинить пока гость на работе.
Я усмехнулась. Ну нигде покоя нет от следящего ока борцов с врагами народа.
Баба Клава, подхалимно улыбаясь, протянула мне ключ:
– Вот, Алеся Яновна.
– Он только в одном экземпляре? – так улыбнувшись, спросила я.
Ох, и занервничала бабка, не зная, что ответить. Вроде, обязана контролировать всех жильцов, но тут, можно сказать, непростая ситуация: сотрудник ГУГБ. Это не местное НКВД, а начальство повыше и позубастее. Да и мой оскал-улыбку она прекрасно поняла. Я в курсе её сознательной гражданской позиции по выявлению враждебных советскому обществу элементов.