В поисках Белого города
Шрифт:
Веда перебралась через подоконник, когда небо уже серело, а светила застыли над горизонтом, готовые спрятаться за горизонтом. В комнате было тихо. Она быстро разделась, сложила и спрятала одежду, нырнула под одеяло и тут же уснула. Ей казалось, что она только закрыла глаза, когда в комнате послышались голоса. Она приподнялась, сон как рукой сняло. День ожидался насыщенный.
Глава III
Покончив с утренним туалетом, и позавтракав, девушки гурьбой направились на кухню. Солнце только-только
Помощницы вест, сидевшие кучкой и возбужденно что-то обсуждающие, при виде своих подопечных, возбужденно кинулись каждая к своей опекаемой девушке, растащили их и стали пересказывать на ушко храмовые новости. Палетика не было. Веде очень хотелось узнать, о чем шепчутся ее товарки, но показывать любопытство не дозволительно. И рассердившись на своего помощника, она направилась к черным камням. Лоханка стояла на том месте, где ее оставили. Маленькая веста прислонилась ухом к стенке и прислушалась, внутри мерно раздавался звук густой и мощный: — ух — ох, ух-ух-ох.
— Ну, что поёт? — голос заставил вздрогнуть.
— Не знаю, можно ли назвать это пением? Ты где был?
— Не сердись, у нас тут такое случилось!
— Что могло случиться в Храме?
— В Хранилище, говорят, появились гырхи?
— Что? Настоящие гырхи? Ты их видел?
— Нет, лично я не видел. Утром меня разбудил стражник, и попросила сбегать в город за Агнаром. Он к семье пошёл ночевать. Мне пришлось переполошить весь дом. Он выскочил испуганный и лохматый. Мы с ним побежали к Хранилищу, а там уже Раджан стоит. Злой, как змея, которую потревожили:
— Представляешь, — говорит своему другу, — твои стражники уверяют меня, что в Хранилище были гырхи? Тебя не нашли, разбудили меня, и давай сказки рассказывать.
— Мы же поставили хороший заслон против Гырхов — пожимает плечами Агнар, — следы есть?
— В том-то дело, что нет!
Но тут один из стражников начинает рассказывать, что они услышали из Хранилища вой маленьких гырхов, по их подсчетам штук шесть выли. Он и его напарник открыли дверь, малыши бросили врассыпную. Один щенок прыгнул первому стражнику на спину, тот упал, нос разбил, и руки поранил, ссадины самолично видел, уточнил Палетик. А на второго напал взрослый самец, повалил его на спину. От страха тот зажмурился. А потом все стихло.
— Хорошо, пойдем, посмотрим, — сказал Раджан, и они ушли. Меня оставили у входа. Вдруг прибегают Малаф — это один из советников и Тауро, наш храмовый музыкант. Я им объясняю, что в Хранилище заходить нельзя, там гырхов видели. Так Тауро сбил меня с ног и бросился внутрь, а Малаф побледнел, облокотился о камень у входа и застыл как изваяние. Пока мы стояли, подошли Сюа и Кэрт. Кэрт как увидел Малафа, так и заскрипел зубами: — Что ты тут делаешь? Ты должен быть в Храме избранных! Благодари за заступничество Верховную жрицу, я бы вас всех к ответу призвал!
Обычно Малаф важный, на всех свысока посматривает, а здесь голову отпустил и поспешил прочь. Тут и Раджан со стражниками выходит и смеется над ними, те затылки почесывают. Увидел Сюа и направился к ней, вдруг чья-то рука хватает его за плечо, и резко поворачивает к себе. Даже я испугался. Это оказался Тауро, глаза испуганные, рот перекосился, губы шевелятся, а слов не слышно, а потом, как броситься перед Верховным советником на колени. Мы все так и застыли в изумлении. Только Агнар не растерялся, поднял бедного музыканта, отвел в сторону, что-то сказал ему, видимо успокаивал, а тот сознание потерял. Мы все бросились к нему. Сюа надавала ему по щекам, бедолага открыл глаза и забормотал: — Простите, я не хотел…
Кэрт поднял Тауро, встряхнул его за плечи, и с яростью проговорил: — Защиту решил искать? Ну, уж нет! За свой проступок будешь отвечать. Быстро в Храм!
А тот заулыбался: — Согласен! Хоть на всю жизнь! — И припустился по дороге. Все с удивлением воззрились на него, как на полоумного. Я не стал ждать, пока меня заметят и пошлют на кухню. И последовал за ним. Спрятался за кустами и наблюдаю. Так вот пока в засаде сидел, видел, как Храм избранных гуськом мужчины идут, как нашкодившие ученики, глаза опущены, плечи уныло обвисли. Больше десятка насчитал. Протиснулся в Храм, я там частенько на посылках бегаю, и спрашиваю: «Неужели, новых учеников набрали?» А мне с таким загадочным видом отвечают: — Это наши заготовители…
Интересно, что Белое братство заготовлять собирается?
Можешь рот закрыть. Я все сказал.
Девушка смутилась и опустила лицо: — Грубый ты, Палетик!
Мальчик вытаращил глаза и приоткрыл рот, передразнивая Веду: — Все вы девчонки от любопытства дуреете.
Девушка надула губы, встала и отошла к водоему, села на бортик, опустила руку в воду и задумалась. Со слов ее помощника выходило, что дядя Ботики и не такой уж плохой. Вон как перепугался за племянницу.
А Палетик по-своему понял, движение маленькой весты, и, подойдя к ней, стал извиняться: — Ну, что ты, в самом деле? Я же пошутил!
Веда не ответила, и долгое время сидела, молча, не замечая, как топчется за ее спиной смутившийся мальчишка. Потом спросила: — А сколько лет этому Тауро?
— Ну, он ненамного старше меня. Совсем недавно вошёл в возраст совершеннолетия, а что?
— Просто спросила.
— Ни с того ни с сего девчонки никогда не спрашивают о возрасте парня, скажи, уж влюбилась…
— Палетик, вот смотрю на тебя и думаю, ты или дурной или еще маленький, что не скажешь, все — бред. Ты хоть изредка думай, когда говоришь…
— Вторая Хара нашлась! Не нравлюсь — совсем могу уйти…
— Значит, маленький, — улыбнулась девушка и протянула ему руку — Мир?
— Ладно, мир, — проворчал Палетик, и, встрепенувшись, спросил: — Ну, и что ты там услышала?
— Послушай сам.
Помощник приложил ухо к стенке лоханки, его глаза широко раскрылись, — поет, честное слово, поет.
— А я думала, когда вода поет, она журчит, а не ухает, — задумчиво проговорила Веда.
— Так, то бегущая вода. Давай, крышку откроем.