В поисках копей царя Соломона
Шрифт:
Деревня находилась неподалеку от Асосы, практически на границе с Суданом, и была наводнена беженцами, многие из которых были калеками без рук или ног. Население Эфиопии сочувствовало страданиям своих суданских собратьев, но отношения между ними были напряженными. Беженцы получали благотворительную помощь от международных организаций, тогда как местным жителям из этой помощи ничего не перепадало.
На Западе люди плохо представляют себе, что такое бедность. Но на границе Эфиопии и Судана в полной мере понимаешь значение этого слова. Эти люди на протяжении нескольких поколений живут в состоянии полной неопределенности. Еды им хватает только на то, чтобы не умереть с голоду, и они никуда не могут уйти.
Они не имеют возможности приобрести одежду, отправить детей в школу или купить лекарство, когда заболеют.
— Теперь вы понимаете, почему этих людей так влечет золото, — сказал Самсон. — Им больше не на что надеяться.
Днем к веранде бара, Где мы сидели, подвели слепую женщину. Ребенок, который был у нее поводырем, взял ее руку и положил на мое плечо.
У женщины были тощие руки, изможденное лицо и беззубый рот. По бокам и на спине платья зияли дыры. Она говорила таким громким голосом, что мы подумали, что женщина еще и глуха.
— Ей сказали, что здесь есть фаранжи, — перевел Самсон. — У нее есть для вас кое-что — если вы заплатите справедливую цену.
— Что именно?
Женщина что-то прокричала.
— Монеты.
— А можно на них взглянуть?
Женщина развязала мешочек, прятавшийся в складках ее платья, и подала мне. Еще не заглянув внутрь, я догадался, что там находится. Их было двадцать штук — больших серебряных монет с одной и той же датой, 1780 год. Мешочек с такими монетами я купил много лет назад, когда студентом приезжал в Кению. Их называют талерамиМарии Терезии (именно от этого слова происходит термин «доллар»), потому что их чеканили в период правления этой австрийской императрицы, с 1740 по 1780 год. На протяжении нескольких десятилетий эти монеты были валютой Эфиопии, и местные жители считали, что на них изображена не императрица, а Дева Мария. Примечательно, что эфиопы принимали только монеты 1780 года, а все остальные считали фальшивыми. Поэтому даже на тех монетах, которые были отчеканены позже, стоит та же дата. Недавно австрийский монетный двор возобновил выпуск талеров. Они тоже датируются 1780 годом.
Бахру сказал, что шасси джипа требует ремонта, и мы были вынуждены провести в Менге вторую ночь. Когда мы сообщили об этом Кристмас, она буквально затрепетала от радости.
В глухих эфиопских деревнях вечером наступает тишина. У людей нет денег на кутежи, хотя Бахру всегда умудрялся организовать карточную игру при помощи своей крапленой колоды. Я не останавливал его, понимая, что если он лишится этого единственного источника дохода, то будет просить денег у меня.
Мы с Самсоном отправились на прогулку. Он очень хотел оказаться как можно дальше от Кристмас, которая с увлечением готовила для него очередную обильную трапезу. Мы прошли череду ветхих лавочек — булочную, мастерскую портного и киоск, где продавали мыло, проволочную мочалку, средство от москитов и спички — и бар со стандартной вывеской в виде столба с перевернутой кружкой. Дальше, в конце деревенской улицы, начала собираться толпа. Самсон спросил, что происходит.
— Кудесник, — ответил прохожий.
Жители деревни выстроились полукругом, ожидая начала зрелища; атмосфера была пропитана радостным ожиданием.
— Он из Судана, — сообщил один из зрителей.
— Он может совершать чудеса, — добавил другой.
Я давно интересовался чудесами, но мне еще не приходилось слышать о кудесниках, промышлявших к югу от Сахары, и я уговорил Самсона остаться и посмотреть представление.
Маг зажег две парафиновые лампы, свисавшие с нижних ветвей дерева, расстелил на земле полосатое одеяло, снял туфли и поприветствовал толпу. Когда он ступил в круг света, отбрасываемого лампами, у меня появилась возможность как следует разглядеть его лицо. Очень темное и чуть оплывшее с возрастом, оно излучало дружелюбие. Самсон сказал, что этот человек, которого зовут Петрос, не очень хорошо говорит на оромо. Его родным языком был арабский.
Петрос объявил, что покажет четыре чуда.
Сначала он выльет на землю обыкновенную воду, и из нее зажжется огонь. Он выплеснул чашку прозрачной жидкости на землю у одного из углов одеяла. От этого места поднялась струйка дыма, а затем земля вспыхнула. Зрители одобрительно закричали и захлопали в ладоши, а Самсон ткнул меня локтем под ребра.
— Чудо! — воскликнул он.
Потом Петрос сказал, что остановит собственное сердце. Стоящая в первом ряду женщина прижала пальцы к запястью кудесника и объявила, что его пульс ослаб, а затем исчез совсем.
Толпа вновь восторженно зашумела; люди хлопали себя ладонями по бедрам и громко смеялись.
Третьим чудом Петроса стало поедание стекла. Он туфлей разбил лампочку, положил осколки стекла на язык, разжевал и проглотил. Самсон восторженно хлопнул меня по спине.
— Разве это не удивительно? — выкрикнул он, а жители деревни стали требовать продолжения.
Петрос объявил, что совершит еще одно, последнее чудо. Гвоздь программы — превращение жезла в змею. Глаза Самсона загорелись. Ему было хорошо знакомо это чудо. Впервые его совершил еще Аарон при дворе фараона. Кудесник на мгновение повернулся спиной к зрителям и извлек из холщовой сумки жезл. Это был стержень около трех футов длиной цвета черных оливок.
Петрос спросил зрителей, что они видят перед собой.
— Палку, — хором ответила толпа.
Кудесник бросил жезл на одеяло. Поначалу ничего не происходило, но затем палка начала медленно двигаться и в конечном счете уползла.
Трудно описать эффект, который это чудо произвело на толпу. Мужчины, женщины и дети бросились врассыпную, не в силах поверить своим глазам.
Я совершил ошибку, похваставшись Самсону, что знаю, как делаются эти чудеса. Самсон подумал, что я хочу унизить кудесника.
— Объясните мне чудеса, — попросил он.
— Хорошо. Сначала он зажег огонь без спичек.
— Огонь из воды, — кивнул Самсон.
— Думаю, он посыпал землю марганцовокислым калием, а затем вылил на это место глицерин.
— А как насчет второго чуда, остановки пульса?
— Ты кладешь под мышку что-нибудь маленькое и твердое, например, грецкий орех, и постепенно сжимаешь. Кровообращение в руке приостанавливается.
Самсон почесал в затылке.
— Ладно, но он ел стекло.
— Если съесть сначала банан, а потом разжевать стекло коренными зубами, осколки застрянут в мякоти банана и не причинят вреда кишечнику.
На очереди был последний трюк. Я знал, что это деликатный момент, потому что чудо Аарона было описано в Библии, а Самсон очень серьезно относился к Священному Писанию.
— Превращение посоха в змею, — осторожно начал я, — иногда называют старейшим из всех известных чудес.
— Его совершил сам Аарон, — согласно кивнул Самсон. — О нем написано в Книге Исхода, — добавил он и назвал номер главы и стиха.