В поисках потерянного рая
Шрифт:
«Антитеррористические мероприятия? — предположила Лидочка. — Чтобы ни бомбу, ни пилку для ногтей не пронесли? Что-то я о таком не слышала...»
И тут Лидочка увидела... Нет, она сначала не поверила своим глазам. Но сомнений не было: там, внизу, в широкие раздвижные двери только что вошла мама. Точно — мама! В своем полосатом халате, который Лидочка только вчера выстирала и выгладила, в теплых носках и кожаных шлепанцах, в правой руке хозяйственная сумка, в которой Лидочка ежедневно носила в больницу куриный бульон, соки и яблочное
«Билет! — ахнула Лидочка. — Но как... Куда??? Она же больна!!!»
Мама стояла и растерянно озиралась по сторонам.
— Мама! Ма-ма! Я здесь! — изо всех сил завопила Лидочка, бросаясь к металлическому парапету. — Мама, посмотри наверх!
— Куда вы, женщина? Это нельзя! — раздалось за спиной, и сильные руки оттащили ее назад.
Лидочка обернулась и увидела охранника — в белоснежной форме, и эмблема с крылышками на шевронах и на фуражке. На кармашке было вышито: «Служба безопасности». Он был явно должностное лицо, поэтому Лидочка сразу опомнилась.
— Извините, я не хотела. Там моя мама! — сбивчиво заговорила Лида. — Я просто ее позвала. Вот и все. Я ничего не нарушала...
— Отбывающих не положено звать, — разъяснил охранник. — Им вообще мешать нельзя. Дело-то серьезное!
— Ну да, я понимаю, — смешалась Лидочка. — Только мама не может здесь находиться! Она сейчас очень больна, понимаете? Я вообще не знаю, как она здесь очутилась... И потом — она за всю жизнь ни разу на самолете не летала! Да и лететь-то ей некуда!
— А вы разве не провожающая? — Теперь охранник выглядел несколько смущенным.
— Да нет же! — с отчаянием сказала Лидочка. — Как же я могу ее провожать, если ей нельзя улетать? Ей лечиться надо! Мне надо туда, вниз, к ней! Где тут выход?
— Выход тут один — назад, в город, — медленно сказал охранник. — Вниз вас не пропустят. Туда только с билетами...
— Господи, ну что за порядки странные? А где тут касса? Я куплю билет!
Лидочка говорила и неотрывно следила глазами за мамой. Та медленно двинулась по залу, рассматривая терминалы И то и дело заглядывая в билет.
— Билет вам, скорее всего, не продадут, — сказал охранник. — У нас тут только по брони... Ваша очередь еще не скоро подойдет. Вы уж мне поверьте.
— Но что же делать! — со слезами вскрикнула Лидочка. — Кричать нельзя, вниз нельзя, а что можно???
— Знаете что? — вдруг решил охранник. — Пойдемте со мной в Зал Ожидания. Если начальство разрешит — устрою вам встречу с мамой. И вы обо всем поговорите. Пойдет?
— Пойдет! — обрадовалась Лидочка. — Спасибо вам! Вы очень добры!
Зал Ожидания оказался тут же, неподалеку — он был просто отгорожен от остального пространства стеклом и оборудован удобными креслами.
— Располагайтесь, ждите. Я должен получить пропуск для вашей мамы, — сказал охранник и удалился.
Лидочка села и стала ждать. Она немного успокоилась и стала рассматривать окружающее пространство.
—
— Да нет, я вообще не собиралась прощаться, — охотно откликнулась Лидочка. — Это какая-то ошибка!
— Тут ошибок не бывает, — вздохнул старик. — Если билет куплен, то надо лететь...
— Да ерунда, билет всегда можно сдать, — отмахнулась Лидочка. — Просто все это как-то неожиданно...
— Тут вы правы, это — всегда неожиданно, — покивал старик. — Вроде готовишься, готовишься, а вот приходит пора расставаться — и все равно не готов. А вы кого провожаете?
— Да не провожаю я! Маму тут, внизу, увидела. Но меня к ней не пустили. Сказали ждать.
— А, понятно. А я вот — жену. Ну, мне бы только попрощаться — и все. Пускай летит. Раз решилась...
— А куда она у вас летит?
— Как куда ? Здесь все в одном направлении летят — на Тот Свет. Других маршрутов нет.
— Куда? — оторопела Лидочка.
— На Тот Свет, — терпеливо повторил старик. — Оставляют накопленный багаж... Сдают билет, он же все равно — в один конец... Переодеваются в чистое... И в полет!
— А... Ох... Да... Что вы такое говорите??? — с ужасом выдавила Лидочка.
— А вы разве не знали? — спокойно удивился старик. — Хотя — да, вы еще молоденькая, откуда вам. Первый раз, наверное, близких провожаете?
— Да не провожаю я! — вскричала Лидочка. — Мама жива! Жива! И никуда не собирается лететь! А если и собирается, я ее никуда не отпущу!
— Эгоистично, — заметил старик. — А маму-то вы спросили, хочет она остаться или хочет улететь?
Лидочка набрала побольше воздуха, но так и выдохнула его, не преобразовав в слова. Маму она не спрашивала. И не знала, что там она хочет или не хочет. А врать Лидочка не умела и не любила. Поэтому и сникла, растерянно глядя на старика.
— Ну-ну, не расстраивайтесь, — сочувственно сказал дед. — И простите меня, дурня старого, если что не так. Я вас понимаю. Я-то к своей старухе вот-вот следом прилечу, а вам-то с мамой еще не скоро встреча предстоит. Так что понимаю ваши переживания.
— Какая встреча? — слабым голосом простонала Лидочка. — Мама вовсе не собиралась умирать, ну правда! Вы ведь это имели в виду?
— Это, — подтвердил старик. — Только вот что я вам скажу: сознательно собираются умирать — только самоубийцы и святые. А все остальные — думают, что хотят жить, а на самом деле, в глубине души, бог весть, что они там собираются.
— Мама не самоубийца и не святая, — ответила Лида. — Она просто — мама. Мы знаете как с ней ругались? Она меня всю жизнь гнобила: то похудей, то причешись, то приведи себя в порядок. Я на нее обижалась, злилась. Ругались. Но теперь у нас все изменилось. Мама наконец-то поняла, что была не права. Она раскаялась, в церковь ходила, причащалась, исповедовалась... Да у нас жизнь только-только началась!