В поисках потерянного рая
Шрифт:
— А папа от нас ушел! Он для меня словно умер! Он как бы есть, но его как бы и нет. Не хочу о нем говорить! — гневно выпалила Красавица.
— Тоже ясно. А с Бывшим что, давно разбежались-то? — продолжал вроде как между делом допытываться Маг.
— Давно. Только он все время в мою жизнь врывается. Женился на какой-то гадюке подколодной, плохо ему там. Вот он ко мне и тянется...
— А ты принимаешь?
— А как я ему откажу? Муж все-таки, десять лет прожили... Жалко же!
— Так, может, раз такое дело, снова
— Да я ему намекала! — вскинулась Красавица. — Только он от той гадюки не уходит. Да и на кой он мне нужен, изменщик коварный? Но я его все равно люблю! Хотя и ненавижу.
— Тяжелый случай, — посочувствовал Маг. — Ты такая умница, такая хорошая, а они все...
— Да! Да! — хлюпнула носом Красавица. — Я никогда ни о ком плохого слова не сказала, я к ним со всей душой, во мне столько любви, а они...
— Злодеи! Форменные изверги! — подхватил Маг. — Недостойны они такой ангельской души, как твоя!
— Ну да, недостойны, — скромно приосанилась Красавица.
— Тогда зачем они тебе нужны? — неожиданно повернул в другую сторону Маг.
— То есть как «зачем»? — опешила Красавица. — Но они же лезут мне в душу! Разрывают ее на части!
— Ой, ну разве можно пробраться сквозь такие надежные и неприступные стены Цитадели? Прямо удивляюсь, какой великий зодчий сотворил этот шедевр, — тонко польстил Маг.
— Это я — зодчий, — тут же оживилась Красавица. — Я возвела Цитадель исключительно в целях самозащиты от вредоносных влияний!
— Но как же тогда они все могут на тебя влиять? Объясни неразумному путнику!
Вопрос был с подвохом, и Красавица слегка задумалась, но быстро нашлась:
— Они тут бродят, тревожат, мешают. Не дают мне создать новую жизнь!
— А отпустить не пробовала? Ну, прощением, например? Говорят, радикальный способ!
— Ах, о чем вы говорите? Я давно всех простила и ни на кого не сержусь. Да я и не обижалась даже по-настоящему! Это все они виноваты, изверги и мучители мои!
— Понятно, простила, это видно невооруженным глазом, — усмехнулся Маг. — Так в чем же твоя проблема, Красавица?
— Ну я же говорила! — нахмурила бровки Красавица. — Я очень одинока. Жизнь ко мне несправедлива. Никто меня не любит. И не понимает. Ты что, забыл?
— А ты что-нибудь пробовала сама сделать, чтобы это изменить?
— Ну конечно! — всплеснула руками Красавица. — Я знаешь сколько книжек умных прочитала? У меня тут целая библиотека!
— И что? Не разобралась?
— Разобралась! Я очень умная! Только ничего не получилось, потому что я хочу все изменить, а они не хотят меняться!
— Ну что ж они так! — притворно-сокрушенно притопнул ногой Маг. — Непонятливые какие!
— Да, они совершенно неподдающиеся, прямо закоснели в своих заблуждениях, — тяжко вздохнула Красавица. — Потом я еще ко всяким специалистам обращалась. К магам, к колдунам, знахарям, ясновидящим, прорицателям,
— Жди-жди, астролог умнее всех оказался, — пробормотал Маг, а вслух сказал: — И что, никто не помог?
— Они все разное говорят, прямо голова кругом! — пожаловалась Красавица. — Но все на одном сходятся: «Изменись сама, и мир вокруг тебя изменится». Но с какой стати мне-то меняться? И я-то ведь нормальная, это они все какие-то не такие.
— Ну, может, хоть попробовать? — предложил Маг.
— Нетушки, — капризно надула губки Красавица. — Я и так от них настрадалась! Пусть теперь они! Я достойна в этой жизни самого лучшего.
— Да, у тебя самая лучшая Цитадель в мире, — искренне согласился Маг. — Непробиваемая!
— Старалась, — потупилась Красавица. — Здесь я чувствую себя в безопасности. Только вот эти, которые под стенами, раздражают. Ты бы их прогнал, а?
— Не могу, они ж не ко мне пришли, — пожал плечами Маг. — Твои гости, тебе и отпускать.
— А как? — тут же спросила Красавица.
— Молиться можно, например.
— Знаю, советовали, пробовала, каждый день молюсь, чтобы их Бог покарал, а все без результата.
— Не о том молишься, — покачал головой Маг. — Надо бы «во здравие», а ты «за упокой».
— Ладно, это я знаю, ты что-нибудь другое посоветуй.
— Ну, к Душе своей обратиться.
— Ой, я о душе постоянно думаю, какая она истерзанная, израненная и обиженная, как ей в жизни досталось. Я ее жалею!
— А жалость, между прочим, только раны душевные растравляет, — проинформировал Маг. — Она для души прямо как муравьиная кислота! Только вместо муравьев — обиды копошатся.
— Никто у меня не копошится! — гневно вскричала Красавица. — Я же всех простила!
— Да, да, я помню, — торопливо ответил Маг, прикидывая, долетит ли до него горшок с помоями, ежели что.
— Еще какие-нибудь умные мысли есть? — требовательно спросила Красавица.
— А не пора ли тебе уже прошлое перечеркнуть, забыть, как страшный сон, а начать светлое будущее строить? С каким-нибудь богатырем, а?
— Я пробовала! Только ничего не получается. Приезжают тут разные. Но без толку. Они все какие-то не такие. Не понимают мою тонкую, израненную душу. Не хотят лечить мои глубокие раны.
— Так, может, сначала раны залечить, а уж потом — в новые отношения, а?
— Я, наверное, все еще Бывшего люблю. Он меня не отпускает. Может, приворот сделал? А может, мне его гадюка венец безбрачия надела? А может, и вовсе — на смерть сделано?
— Да что ж ты все о плохом да о плохом? — возмутился Маг. — Есть у тебя в жизни хоть что-то хорошее?
— Есть! Цитадель, — тут же ответила Красавица. — Еще я хорошая. Ну и Мир тоже. Если, конечно, из Цитадели не выходить. Тут у меня по крайней мере спокойно.