В поисках Счастливчика

Наумов Алексей

Но Счастливчик не слушал папу и, подкрепившись, снова забрался в колесо и побежал.

– Железный характер, – усмехнулся папа, тщательно закрывая вольер. – Ладно, не буду тебе мешать…

Папа взял несколько книг с полки и стал спускаться вниз.

– Пока, чемпион, – сказал он уже из люка. – Уверен, в болотном марафоне тебе не будет равных…

Счастливчик снова промолчал и продолжил свой бег. Ему уже шёл третий год и из пухлого, немного неуклюжего малыша, он превратился в ловкого и хитрого зверька, чуть поменьше Степашки, который изучил своих хозяев не менее основательно, чем они его. Но главное, какое-то новое, неизведанное доселе чувство переполняло Счастливчика. Оно было похоже на голод, который невозможно утолить едой и на грусть, у которой нет причины,

и в то же время, он был полон сил и энергии. Всё его тело словно трепетало от возбуждения и когда он боролся со Степашкой, и упрямому скотч-терьеру приходилось туго и победы теперь не часто доставались ему. Это странное чувство возникло весной, как только Счастливчик проснулся в своём домике, и запах леса принёс ему через открытое окно какую-то весть, зовущую и тревожную, только малыш никак не мог понять какую именно. Целыми ночами Счастливчик просиживал в своём вольере на балконе, внюхиваясь в ароматы близлежащих болот и прислушиваясь к ночным шорохам, и его глаза горели в сумраке, и от избытка сил, он каждое утро подолгу бегал в своём колесе, а после, скакал по брусьям и лазил по канату. Под тонким слоем жирка, который, всё же, лежал на его бочках, образовались тугие мускулы и маленький зверёк походил на тугую пружину, готовую в любо момент яростно распрямиться. Однако, он был по-прежнему мил и игрив со всеми, и всё также любил сидеть у кого-нибудь на коленях и изучать содержимое его карманов. Но ночами, когда совы и летучие мыши бесшумно кружились над участками, и какая-то странная птица начинала кричать на болотах, он менялся и, глядя на него в эти моменты, никто бы не мог сказать, что Счастливчик вырос в неволе. Перед сном, папа всегда навещал его и включал специально сконструированную ловушку для насекомых. Ночные букашки летели на яркий свет лампы, ударялись об экран и падали сквозь сетку в клетку к Счастливчику. Развалившись в уголке, точно находясь в дорогом ресторане, малыш разборчиво подбирал с пола упавшее к нему угощение и неспешно ужинал. Иногда папа болтал с ним о всякой всячине, иногда нет. Зачастую, они просто сидели на балконе и молча слушали тишину. Ветви сосны тихо скреблись по крыше дома, звёзды ползли над их головами и они оба о чём-то думали, изредка обмениваясь быстрыми взглядами. Потом папа вставал, гасил лампу, гладил Счастливчику нос и уходил спать, оставляя малыша одного и порой, когда ночи были тёплыми, тот так и засыпал под открытым небом, а утром, просыпался от болтовни сорок, которые с любопытством изучали его сидя на ветвях сосны. Его изумрудна шерстка была покрыта каплями росы, но ему не было холодно. Напротив, прохладная свежесть утра бодрила его, и он мчался в своём колесе, представляя себя бегущим по лесу, среди густых трав и высоких деревьев.

«Что же там такое? – думал Счастливчик, в одиночестве сидя в полночной тишине. – Почему мне так хочется туда, в лес, на болота? Что же там может быть?..»

Малыш снова внюхивался в приносимые ночным ветерком запахи, и что-то словно шевелилось в нём.

«Мне обязательно нужно туда попасть, – думал он. – Обязательно… Только я не знаю зачем… Мне хорошо здесь. У меня много места и у меня много хороших друзей, которые меня любят, но… Но мне нужно туда попасть. Во что бы то ни стало. Нужно… Зачем то нужно… Очень нужно…»

Счастливчик не понимал, что ветер приносил ему с болот запахи его родины. Малыш не помнил свою нору, как не помнил свою маму и сестёр с братьями, но он помнил этот запах. Порой, когда ветер был сильным, ему казалось, что он чувствует аромат своего дома. Далёкое озеро в кругу болот, откуда он был родом, притягивало его точно магнит, и ночь за ночью малыш просиживал в вольере, вдыхая ароматы распаренных от жары болот, горячего мха и тёплой, душистой, тёмной от торфа воды.

«Мне нужно туда, – неслось в его голове. – Нужно, нужно, нужно… Я должен туда попасть… Обязательно… Мне очень нужно попасть туда…»

И однажды ночью, точно очнувшись от наваждения, Счастливчик начал действовать.

«Мне нужно выбраться отсюда, – решил он, словно только сейчас заметил преграду на своём пути. – Мне нужно найти отсюда выход.

Я знаю, что он есть. Нужно только хорошенько поискать… Нужно только всё осмотреть… Я выберусь отсюда и тогда, я смогу сбегать и посмотреть туда и узнать, что же там такое интересное…»

Начиная с этого момента, Счастливчик, со свойственным ему упорством и находчивостью, вновь принялся искать лазейку наружу. Он день и ночь обследовал стены своего чулана, тряс замок, ощупывал сетку своего вольера в надежде, что где-то есть просвет, щель, хоть какая-нибудь зацепка, но всё было тщетно. Казалось, что пути наружу не было, но Счастливчик не унывал. Он знал, что добьётся успеха и что это лишь дело времени и упорства.

«Всё равно я выберусь отсюда, – думал он, крутя свой барабан. – Я уверен, что отсюда есть выход. Мне просто нужно ещё раз как следует всё осмотреть. Я выберусь… Обязательно выберусь… Непременно…»

И однажды, совершенно неожиданно, как может кому-то показаться, счастливый случай представился малышу, но, обо всё по порядку…

***

– Итак, – сказал папа, утирая пот со лба, – кажется всё.

Он оглядел кучу вещей сложенных у его ног и победоносно посмотрел на маму.

– Готов поспорить, что в этот раз мы ничего не забыли!

– Вполне возможно, – согласилась мама, – только вот…

– Что, – забеспокоился папа. – Что такое?

– Вы уверены, что вы сможете всё это донести?.. – как можно мягче спросила она. – Кажется, тут немного больше вещей, чем вы в состоянии взять, а?..

– Чепуха, – отмахнулся папа. – Лучше немного попотеть, но зато быть уверенным, что у тебя всё под рукой. Однако, раз уж мы взялись всё испытать, мы покажем тебе, что отнести всё это не составит для нас никакого труда. Варвара, Серёжа, разбираем вещи. Мы прогуляемся до водокачки и обратно, чтобы убедить маму, что мы всё идеально рассчитали.

Ребята радостно надели свои рюкзаки и взяли в руки сумки. Папа сделал тоже самое, и с некоторым недоумением обнаружил, что на земле осталось ещё довольно много вещей.

– Хм, – пробормотал он, стараясь не встречаться с насмешливым взглядом мамы. – Думаю, мы просто не правильно упаковали некоторые вещи. Их нужно сложить компактнее, а кое-что, скажем вот этот костюм, можно просто надеть на себя, а не тащить в рюкзаке.

Они сняли свою поклажу и, после долгих пересудов, сумели таки запихнуть остаток вещей в свои рюкзаки, которые стали похожи на шары и трещали по всем швам.

– Вот видишь, всё уместилось, – радостно сказал папа, утирая с лица обильно струящийся пот. – Наш расчёт был абсолютно верен.

Одетый в походный костюм, который был больше уместен для осени, нежели жаркого лета, он сиял, делая вид, что ему совершенно не тяжело под грудой вещей. Рядом с ним тяжело пыхтели ребята.

– Отлично, – сказала мама. – А что вы собираетесь делать вот с этим?

Мама указала на ещё один огромный рюкзак, который стоял в стороне, в тени дома.

– Вы же не забыли про свою еду, правда?..

Папа нахмурился и почесал нос. Стёкла его очков запотели изнутри и он походил на человека, который намеренно облачился во что-то тёплое, чтобы сбросить лишний вес.

– Так, так, так, – пробормотал он. – Еда, еда, еда… А не слишком ли много еды мы берём с собой, а? Мы ведь собираемся путешествовать по берегу чудесной лесной реки, в которой, я уверен, полно рыбы. Так, решено, вместо всех этих тяжёлых консервов, которые, кстати, совсем не полезны для здоровья, мы возьмём пару лёгких удочек и будем питаться вкусно и правильно.

Папа решительно выложил большую часть консервов из рюкзака и, не без помощи ребят, одел его на себя спереди, словно запасной парашют.

– Отлично, – глухо сказал он. – Теперь полный порядок… Выдвигаемся.

Не видя, куда он идёт, папа развернулся, прошёлся по грядке с цветами и попытался открыть калитку, но не никак не мог до неё дотянуться из-за выпирающего спереди второго рюкзака.

– Немного неудобно, – заметил он, изловчившись и открыв, наконец, дверцу, протиснулся наружу. – Но, с другой стороны, это отличный противовес. Определённо, два рюкзака гораздо лучше одного. Только немного тяжелее…