В поисках Счастливчика
Шрифт:
– Ладно, ладно, борцы, – пробурчал папа, с улыбкой, – дам вам немного попробовать.
Папа разложил горячую кашу по мискам, а то, что осталось в котелке, повесил остужаться на яблоню.
– А что мы будем кушать завтра, – спросила Варя, с удовольствием уминая кашу с тушёнкой, которая показалась её необычайно вкусной.
– Завтра, – сказал папа, – согласно нашему плану, мы должны наловить рыбы. Встанем пораньше и отправимся на озеро и посмотрим, что нам удастся там раздобыть. В походе нам будет проще – речка будет совсем рядом, и рыбу можно будет ловить даже во время ужина, а пока что придётся прогуляться.
– Пап, – спросил Серёжа, – а ты уверен, что мы взяли удочки?..
– Я уверен, – спокойно ответил папа, – что мы их не взяли. Зачем они нам? Лишний вес…
У ребят отвисла челюсть.
–
– Я взял леску, крючки и грузила, а всё остальное мы сделаем сами. Это же поход, не забывайте. Кстати, вот и поплавки валяются…
– Где, – удивились ребята, оглядываясь вокруг.
– Да вот же, смотрите, – сказал папа, указывая на толстый кусок коры со ствола сосны, который лежал подле его ног. – Тут целых три поплавка, один лучше другого.
Папа доел кашу, вытащил перочинный ножик и к восторгу ребят быстро выстругал один небольшой поплавок из куска коры.
– Voila, – сказал он. – Теперь твоя очередь.
Серёжа промучился дольше, но, в конце концов, и у него получился немного корявый, но вполне исправный поплавок.
– Превосходно, – сказал папа. – У нашего забора растёт прекрасный орешник, который давно нужно проредить и сейчас самый подходящий случай. Мы срежем три прекрасных удилища, и они верно послужат нам, а когда будем собираться домой, чтобы не тащить лишнюю тяжесть, мы вскипятим на них по кружке чаю. Пусть никто не думает, что мы транжиры и неумехи…
К тому моменту, солнце окончательно село и всё погрузилось в темноту, удочки были готовы, посуда вымыта и ребята сидели на брёвнышке рядом с папой, у небольшого костра. Рядом, привалившись друг к другу и сыто облизываясь, сидели Степашка и Счастливчик, которым каша с тушёнкой пришлась весьма по вкусу. Папа разлил чай по кружкам и задумчиво посмотрел на огонь.
– Да, поход, это чудесная идея, – сказал он, дуя в кружку. – Жить в доме, когда на улице лето, это глупо. Решительно нам всем нужно перебираться на улицу. Мы можем спать в спальных мешках в беседке и на веранде. Только почувствуйте, какой воздух, какая тишина, какие звёзды!
– Папочка, – прервала его Варя, – расскажи уже историю по Заколдованный лес. Что там приключилось?
– Да, папа, – сказал Серёжа, – что там такого интересного в этом лесу?
Папа неспешно отхлебнул горячий чай и тихонько засмеялся.
– Вы очень торопитесь, – сказал он. – Это длинная история и она начинается совсем не в лесу, а в маленькой деревушке на склоне гор, где дома такие старые, что непонятно что древнее, они или скалы вокруг.
Ребята разочарованно засопели, но папа сделал вид, что не заметил этого и продолжил.
– В одном из таких домиков жил мальчик, по имени Луиджи. В его семье, помимо него было ещё 9 детей, и жили они очень бедно. С детства он был приучен к тяжёлому труду и жил как живут все в этой деревне до того момента, как ему исполнилось 18 лет. Он вставал до зари, доил скот, колол дрова, пас овец и носил по многу тяжёлых вёдер воды из колодца под горой, чтобы поливать грядки. Надо сказать, что, несмотря на то, что Луиджи делал всё как все, он отличался от своих сестёр и братьев. Он любил задавать вопросы и ответы, которые ему давали взрослые, редко удовлетворяли его. Сам того не ведая, он бредил путешествиями, и ему часто снились диковинные сны, которые пугали его мать, когда он их красочно пересказывал. Простой женщине было непонятно, как мог её сын, который не видел ничего кроме своей деревни, окрестных гор и маленькой ярмарки в соседнем городишке, который был немногим больше их деревни, мог видеть в своих снах бушующее море, огромные реки, змеящиеся в непроходимых джунглях, бесконечные пустыни и диковинные острова полные невероятных животных и птиц. Его отец и вовсе ничего не желал слышать про эти бредни, и был уверен, что это происходит от того, что мать слишком баловала Луиджи, и тот не рос настоящим мужчиной.
– Ничего, – говорил он матери, – скоро ему будет 18, и тогда он будет работать каменотёсом, как я, с утра до ночи, и все глупости сами собой выскочат из его головы.
Мать грустно качала головой и утирала глаза, потому что очень жалела своего сына, который, надо сказать, совершенно не отличался крепким сложением. К тому же, она знала то, чего не знал отец. Это была её с Луиджи тайна, о которой не знал больше никто в целом свете. Дело было в том…
–
– О, – воскликнул папа. – Само Лесное эхо пожаловало к нам на огонёк! Милости просим, садитесь. У нас всего три кружки, так что придётся нам пить чай из одной.
– Вам не холодно туту, – спросила мама, усаживаясь рядом с папой. – Такая роса выпала…
– Всё отлично, мам, – ответил Серёжа. – Не переживай.
– Да, – сказала Варя. – Что там дальше было? Какая тайна была у мамы и Луиджи?
– Дело было в том, – продолжил свой рассказ папа, – что Луиджи, очень любил рисовать. У него не было красок и кистей, у него не было холста и бумаги, но он водил палочкой на земле, рисовал углём на скалах и чертил мелом на огромных валунах на склонах гор и если бы кто-то мог видеть эти рисунки, он сразу сказал бы – у мальчика большой талант. Но, увы, в то время, быть художником, было занятием недостойным мужчины и даже родные братья и сёстры не подозревали о его занятиях. Только мать знала о страсти своего сына, и они оба хранили эту тайну в строжайшем секрете. Когда ему стукнуло 16, мать целый год копила медные монеты, экономя каждую копейку и отказывая себе во всём, и однажды, под Рождество, тайно подарила Луиджи маленькую кисточку и несколько тюбиков самой дешёвой краски – лазоревой как небо Италии, красной – как закат в горах и зелёной – как трава в долине у реки. Вне себя от восторга, Луиджи обнял свою мать и бросился в своё тайное убежище, старую каменоломню. Там, при свете лучины, он нарисовал на стене своими чудесными красками странное животное, которое однажды видел во сне. Когда на следующий день он привёл туда мать и показал ей свой шедевр, неграмотная она в ужасе перекрестилась, но всё же, не могла оторвать глаз от зелёного слона, угрюмо бредущего среди синих джунглей, под ярко красным небом. С этого дня, Луиджи сильно изменился. Волшебная сила красок не давала ему покоя и, быстро израсходовав те, что у него были, он стал пытаться сделать их самостоятельно. Он делал их из красного перца и оливкового масла, из баклажанов и пыли, из натёртой глины и мела, из коры и угля, из помидоров и пепла, но все они были недостаточно хороши и слишком тусклы. Несмотря на это, вскоре, все стены пещеры были расписаны причудливыми рисунками, от которых его мать охала и закатывала глаза. Синие жирафы, коричневые киты, чёрные львы и зелёные носороги бродили по пещере, словно живые и Луиджи с гордостью смотрел на них, и мать видела, какой огонь горит в его глазах. Однако, время шло и вскоре, мальчику должно было стукнуть 18 и он должен был пойти по стопам отца, который всё чаще раздражался из его отсутствия по вечерам.
– И где только шляется этот бездельник, – бурчал он, за вечерней похлёбкой, хмуро косясь на бледную мать. – Ничего, скоро он возьмётся за ум… Он будет трудится с утра до вечера, с одним выходным, как и полагается мужчине и это пойдёт ему на пользу.
Отец Луиджи не был плохим человеком, он просто не знал другой жизни, а тяжёлый труд с утра до ночи, сделал его ещё более суровым и грубым. В молодости, он тоже мечтал о путешествиях и собирался сбежать из дома и устроиться на корабль юнгой, чтобы побывать всюду и увидеть весь мир, но его отец, который трудился на тех же каменоломнях что и он теперь, не отпустил его, сказав, что это всё выдумки и мальчик должен продолжать труд своего отца. И он остался жить, где жил; женился, вырастил детей и совершенно забыл о своих мечтах и только изредка, вечерами, он глядел на синее небо, и ему казалось, что облака это корабли и их паруса туго натянуты ветром странствий.
В день своего 18-летия, Луиджи, получил в подарок ботинки – большую редкость в деревнях и, одев их, прошёлся перед гордым отцом и прослезившейся матери. Ботинки, правда, были не новыми и на пару размеров больше, но они были крепкими и должны были послужить ему много лет. После праздничного ужина, который мало отличался от обычного, за тем лишь исключением, что всем досталось по два куска белого хлеба, а Луиджи, как мужчина, получил стакан красного вина.
– Что ж, – сказал отец, – вот и взрослый. Завтра, на заре, мы вместе отправимся в каменоломни, где работал твой дед и прадед. Это тяжёлый труд, сынок, но, спустя время, ты полюбишь его, как полюбил я. В любом случае, это чем ты должен заниматься, потому что ты сын каменотеса.