В поисках сокровищ Бонапарта. Русские клады французского императора
Шрифт:
"Стоял сырой туман, наша одежда промокла насквозь, а почва размокла как в самые сильные дожди. Пронумерованные повозки с трудом продвигаются вперед".
28 октября
Из Вереи мы выступаем в 6 часов утра. Мы прибываем в Можайск, почти целиком сожженный, уцелевшие дома полны трупов. Император ночует в поместье в 8 верстах за Можайском по Смоленской дороге. (Село Успенское, церковь и господский дом.)
Мои лошади очень удобно помещены в церкви (г. Можайска). Нам позволяют носить меховые шапки. (Наступили первые холода, утром подморозило, пошел снег.) Всем имеющим повозки приказано было забрать по одному раненому; я получил бригадира конных охотников гвардии, раненого штыком в плечо. Я рассердился на моего слугу за то, что он выбросил железную кровать,
"Ночью термометр ужасно упал. Да, это зима. И, тем не менее, погода хорошая. Солнце достаточно пригревает. Только ночи тяжелы. Мы снова переходим Протву выше Вереи, которая петляет и идет в Мятлево".
"Каждый мост загроможден людьми, лошадьми и багажом, все эти затруднения отнимают силы у солдат… Многие телеги сломались или попортились до того, что дальше их использовать невозможно".
"Ставка Наполеона расположилась в селе Успенском за Можайском. В три часа ночи Император еще не спал и сказал Коленкуру: "Возможно, и даже вероятно, я поеду в Париж, после того как расположу армию на позиция х"".
"В 5 ч. 30 мин. Наполеон заснул. В эти два дня промерзла только поверхность почвы".
Этот день примечателен множеством мелких эпизодов, которые тем не менее могут стать надежным основанием для организации ряда небольших поисковых экспедиций. Дело тут вот в чем. Как следует из вышеприведенных цитат, сущим проклятием для отступающей армии стали многочисленные узости на дорогах, которые в основном были там, где приходилось форсировать очередную водную преграду. То есть образовывались самые настоящие "пробки". И если происходила серьезная поломка транспортного средства, то с телегой или фаэтоном поступали весьма просто, но решительно — сбрасывали с моста. От Боровска до Вереи было несколько таких узких мест. Французы неминуемо должны были проходить через следующие водные преграды: через 8 и 10 верст — два малых притока реки Протвы; через 40 верст — река Истьма; через 56 верст — река Протва; через 60 верст — снова река Протва.
Для поисковиков достаточно отыскать места, где прежде располагались старинные мосты, и тщательно исследовать прилегающую к ним местность и акваторию. Ведь грузы могли сбрасывать не только в воду, но и оттаскивать на обочину. А владелец ценностей мог тут же зарыть то, что ему не удавалось унести с собой.
Кутузов писал в те дни: "В бегстве своем оставляет он (неприятель) обозы, взрывает ящики со снарядами, и покидает сокровища, из храмов Божьих похищенные". Его слова более предназначались для поднятия солдатского духа, а не для прямого указания к поискам. Но вот сведения более конкретные.
Как-то Павел Андреевич Жилиц, бывавший во Франции и поддерживающий контакты с французскими военными историками, обмолвился о том, что при отступлении от Малоярославца, на участке между Боровском и Можайском, командовавший частями арьергарда генерал Жерар потребовал от колонны отставших от своих частей солдат, сдерживавших темп марша, разгрузить заплечные ранцы, выбросив их содержимое в реку. В противном случае раненым и отстающим грозила опасность попасть в плен.
Что ж, такой приказ вполне мог быть отдан. Вы увидите в дальнейшем, как при действительно реальной опасности французы легко жертвовали куда более значительными ценностями. От деревни Волчанки до брода на реке Протве, где происходили эти события, примерно 4 километра на северо-запад. Да и вообще, судя по карте, в Протве могло быть много чего утоплено и, следовательно, не мешает проверить ее русло на всем протяжении от Вереи вплоть до Спасского.
Настало самое время немного отстраниться от чисто французских приключений и вспомнить о союзных французам войсках, а именно польских. С ними связана одна интересная история.
Дело о бочке с золотом и сундуке с серебром
При выходе из Москвы 5-й корпус князя Понятовского насчитывал 5712 человек личного состава, 239 тяжелогруженых повозок обоза и артиллерийский парк в составе 49 орудий. Как раз 28 октября этот корпус выступил из села Егорьевского и по проселочным дорогам двинулся в направлении города Гжатск (нынешний Гагарин). Поляки двигались через следующие населенные пункты: Троицкое, Федисово, Якушкино, Соснавцы, Головино, Шахово, Губи-но, Бараново, Ивакино, Слащево, Марьино, Ивановское и далее на Гжатск и Вязьму.
Из ныне исчезнувшей деревеньки Марьино дошла до наших времен интересная легенда, которую со слов местных жителей записал и в 1880 году опубликовал А.Н. Величков. Легенда гласит: "В одной версте от Марьино находилось сельцо-усадьба, называемое Варганово, в котором была барская усадьба некоего господина Самбурова. Тут была плотина и завод сыроваренный. Близ деревни Марьино находился глубокий пруд, без дна. И крестьяне этой деревни имели стойкое убеждение в том, что именно в этом пруду утоплена "бочка с золотом". Они, кстати сказать, не только знали эту тайну, но и несколько раз пытались достать пресловутую "бочку". Но действовали при этом самыми примитивными методами — таскали по "бездонному дну" "кошку" (кто жил в деревне, тот хорошо знает, что это за зверь), приспособленную для извлечения из колодцев сорвавшихся ведер. Но вот интересный факт. Тех крестьян, что дерзнули проводить поиски, сослали на каторгу! Причина ссылки нам, разумеется, неизвестна, но факт есть факт".
Вот такое интересное сказание! И здесь мы имеем сразу несколько вполне правдоподобных гипотез. Первая связана с самим господином Самбуровым. Этот помещик вполне мог утопить в этом пруду все свое более или менее ценное имущество, забив его в бочку из-под квашеной капусты. Почему он это сделал? Ответ ясен. Когда прискакали крестьяне с дальних полей его имения и объявили о том, что приближаются неприятельские войска, бедному помещику не оставалось слишком много времени на раздумья и подготовку более разумного тайника. Бочки в каждой деревне всегда под рукой. Все ценности туда валом. Крышку покрепче набить, бочку на телегу мигом погрузить и скорее, галопом к "бездонному" пруду. Помещик был не дурак, знал, что дно у пруда есть, и был уверен в том, что сокровища свои рано или поздно достанет. А вот французы их точно извлечь не смогут.
Согласитесь, что данная гипотеза не хуже прочих. Потому и крестьян тот Самбуров выслал после войны на каторгу — за то, что дерзнули покуситься на барское добро. Сидел помещик, словно собака на сене. Сам, видимо, вытащить свою бочку не мог, но и другим не давал.
Но есть и другие предположения на этот счет. И связаны они именно с прохождением по этим местам корпуса пана Понятовского. Ведь поляки терпели те же трудности, что и остальные части коалиционных войск. Яркий пример: если в начале отступления польский корпус имел под ружьем 5712 человек, в Вязьме их осталось около 3500. Заметьте, от Москвы до Вязьмы совсем недалеко, а уже какая разница в численности. И совершенно не исключено, что, проходя глубокой ночью мимо деревеньки Марьино, польские войска втихую избавились от части своего груза. Мы не случайно поставили слова "бочка с золотом" в кавычки. Ведь на самом деле это вполне могла быть и не бочка, и даже не с золотом. В марьинском пруду запросто могли утопить и колокола, и часть вооружения, и церковную утварь, и фарфоровые сервизы и еще много чего ценного и полезного, но слишком тяжелого. С абсолютной уверенностью можно утверждать, что золото в те дни еще не бросали. Очередь до столь ценных сокровищ дошла гораздо позже.
Но легенда о самом факте затопления в Марьино осталась. Что конкретно утопили в барском пруду иноземные супостаты, крестьянам было неизвестно, и они наивно посчитали, что это была как минимум целая бочка с бесхозным золотишком. Так это или нет, можно выяснить, только проведя соответствующие изыскания. К тому же заняться данным районом нас побуждает еще одна замечательная легенда. И связана она (вот удивительное совпадение) все с тем же районом.
С правой стороны проселочного Калужского тракта, по которому отступал корпус Понятовского, некогда стояла деревня Дорогинь. В ней насчитывалось 20 крестьянских дворов, и располагалась она на реке Ворьке. Так вот, легенда повествует о том, что как-то молодая женщина шла из деревни Дорогинь в хутор Блинова. Шла не по дороге, а напрямик. Недалеко от хутора в березняке она случайно наткнулась на плохо закопанный сундук, в котором было много церковного серебра. Поскольку предметы были явно культовые, то она рассказала о своей находке священнику церкви села Семеновское. Вдвоем они вернулись на место находки, и священник взял себе несколько предметов из того сундука. Но, видимо, его обуяли сомнения насчет сохранности всего остального, и он постарался замаскировать неожиданную находку получше. Батюшка сделал это так удачно, что впоследствии и сам отыскать сундук не смог.