В поисках света
Шрифт:
Путь святого — это путь аскезы. Не обязательно физической. Это путь психологической аскезы — погружение в источник своей веры. Как я называю это: жизнь у Бога за пазухой. Все, что вне этого, не имеет для святого вообще никакого значения. Никакого. Он минимально поддерживает свое биологическое существование только для того, чтобы свидетельствовать источник своей веры. Все. Больше его в этом мироздании ничто не интересует. Ничто. Он даже не очень интересуется, свидетельствует ли он. Он пребывает в этом. И все. И если источник его веры умертвление себя не считает грехом, он так и растворяется. Если считает грехом, тогда он минимально поддерживает свое биологическое существование.
«Вздрагивание» — есть тотальная выдача своей проекции себя в мир, потому что реальность не может не отреагировать на тотальный импульс. Реальность сама по себе тотальна. Это и есть момент полного резонанса. И этот тотальный импульс обязательно реализуется.
У живого есть такой эффект. По-научному — диффузия. Если вы тренируете только правую руку, левая, конечно, отстает. Но самое интересное, что она не стоит на месте. Она будет слабее правой, но сильнее, чем если б вы правую не тренировали. Если вы развиваете свое сильное место, то в определенной степени все подтягивается, и когда вы разовьете его до конца, то будет очень легко. Точка опоры называется. Дайте мне точку опоры, и я переверну что-нибудь.
Путешествие в страну людей
«В геологической партии был такой человек, Владимир Николаевич, пожилой геолог, работавший в разных странах… Он рассказывал разные истории, скажем, где-то во Вьетнаме или в Лаосе… Они искали… Однажды они в деревне не остановились на ночлег, потому что там была жуткая грязь, блохи и прочее все. Они ушли за деревню, поставили палатки. Утром проснулись, а деревни нет. Это было в горах. Ночью весь этот кусок земли, на которой стояла деревня, сполз со скалы, с каменного основания, в ущелье. От палаток до голого места, где кончалась земля, было 300 метров. Рассказывал, как он выполнял задание партии и правительства. Выставлял маяки для первых баллистических ракет и поэтому был один. И вот он шел вдоль Ледовитого океана и ставил эти, где положено, маяки на своем там куске в 100, 200, 300 километров, не знаю. И однажды: сидит он на берегу Ледовитого океана, летом конечно, костер, он один, белая ночь… Вдруг возникает человек, тоже идет по берегу Ледовитого океана, тоже вооруженный, естественно. Подходит, здоровается, присаживается, они пьют чай, разговаривают о том, о сем… Естественно, ни Владимир Николаевич не спрашивает, кто ты такой и чем ты занимаешься, ни тот не спрашивает — там это не принято. Попрощался, пошел дальше вот в ту сторону, там, на запад. А Владимир Николаевич на восток… очень интересный человек был. При этом мягкий, интеллигентный, какой-то беззащитный на вид. Я увидел… я через него понял, что сильный человек — это не обязательно богатырь, в другом месте эта сила. Его слабым человеком никак нельзя было назвать. И что можно быть сильным человеком и при этом образованным, интеллигентным и даже мягким».
Сегодня я попытаюсь поделиться своими соображениями по поводу сочетания социальной жизни и учебы в традиции. Отправной постулат: для того чтобы видеть ситуацию в целом, надо находиться вне ее. Простая и всем понятная вещь.
Если я хочу быть социально эффективным, то я должен находиться вне социума. Как можно занять такую позицию? Есть два наиболее распространенных варианта.
Первый вариант. Люди начинают искать такую позицию внутри самой жизни и объявляют, что вне социума находится семья, и видят социум глазами семьи.
Второй вариант. Некоторые говорят, что надо подняться «над». Условно назовем все эти варианты «над» — космос. И тогда они видят оттуда все без подробностей. Некоторые считают, что «над» можно найти внутри социума. Это социальная иерархия. Чем выше я забираюсь по социальной лестнице, тем я яснее вижу социальную ситуацию. Короче говоря, человек ищет то место, из которого он может видеть как можно шире и ясней внешнюю социальную жизнь.
Теперь сформулируем следующую задачу. Для того чтобы ясно и отчетливо видеть жизнь, как внешнюю ситуацию, опять же нужно находиться вне ее. Вне жизни можно находиться двумя способами.
Первый. Умереть, и поэтому многие люди начинают умирать заранее. Они немножко живые, немножко мертвые.
Второй. Найти другую жизнь и из той жизни смотреть сюда. При такой позиции нет оппозиции верх-низ, а есть оппозиция — две жизни и они разные.
Предполагается, что все вы, следуя традиции, стремитесь обрести другую жизнь. Но это только предполагается. Теоретически это так, а практически вы сами знаете, что в течение долгих, долгих лет человек пытается быть «между», ибо, будучи устроен по принципу схватывания, не хочет или не может, что одно и то же, терять то, что уже имеет, ради того, что хочет иметь. Это и есть промежуточное состояние. Собственно говоря, путь ученика это и есть путь из обыденной жизни в другую жизнь. А путь Мастера — это путь из другой жизни в жизнь человеческую. Или по Флоренскому — восхождение, прохождение через врата и далее нисхождение. Человек, пройдя врата, возвращается в мир для того, чтобы в нем трудиться. Собственно, это все варианты позиций. Правда, есть еще такая иллюзорная позиция, называется «Я сам по себе».
Почему эта позиция иллюзорна? Социум построен из Мы. Это основа его конструкции, его элементарная часть. Никогда Я, всегда Мы. Поэтому для того чтобы действовать, необходимо уметь сотрудничать. Для того чтобы делать дело на базаре жизни, нужно уметь либо формировать, либо находить Мы, которое поможет вам реализовать те задачи, которые вы перед собой ставите. Чем эффективнее вы сотрудничаете с людьми, тем более качественную команду вы можете собрать для решения той или иной задачи. С точки зрения социума, семья это тоже ячейка общества, то есть Мы. Главное психологическое умение, которым должен обладать человек, желающий что-то сделать, — это умение сотрудничать с людьми. Умение набрать, сформировать, подготовить, воспитать, это уже зависит от личных пристрастий, наиболее качественную команду. У советского фантаста Гонсовского есть повесть, которая называется «Четверть гения». Она посвящена идее о том, что если грамотно подобрать людей, то можно получить совершенно гениальные команды. Если же вы не в состоянии создать свою команду, то остается два выхода: либо уметь найти и присоединиться к какой-либо команде, либо отказаться от мечты о социальной эффективности. Социум не переносит одиночек, даже те, кто, согласно устройству, пользуется наибольшими степенями свободы, уникальные специалисты и дурачки, даже они тем или иным образом пристегиваются к какому-нибудь Мы.
Учиться — это значит двигаться в сторону другой жизни, потому что ее тоже нужно освоить, так же как мы осваивали эту, но благодаря большей или меньшей степени сознательности это можно сделать либо быстрее, чем мы осваивали эту жизнь, либо медленнее. Для того чтобы учиться и при этом эффективно действовать в социуме, есть только один вариант. Красиво и непонятно это называется растождествление, понятно это называется — играть. Играть, в отличие от того, чтобы говорить об игре, занятие высокопрофессиональное, трудоемкое, требующее больших внутренних ресурсов, не говоря уже о таланте. Не всем дан талант играть. Большинство не играют, притворяются, что играют.
По-настоящему играть вы сможете только тогда, когда увидите эту жизнь глазами Бога. И, продолжая любить жизнь, вы сможете не впадать в псевдосерьезность по отношению к ней. За счет чего?
Первое. Увидеть глазами Бога — это значит увидеть, что Бог, как и солнце, одинаково светит всем, без исключения.
Второе. Жизнь, если взять ее в объеме всего человечества, столь многообразна, что моделей правильной жизни на Земле больше шестисот. Большинство этих моделей почти полностью отрицают друг друга. Люди столь многообразны, что принимать позицию одного человека за истинную, даже если это ты сам, просто смешно. Думать, что все люди живут примерно одинаково, — полное заблуждение. Думать, что такие плохие качества, которые есть у вас, есть только у вас и поэтому их надо тщательно скрывать — это тоже полное заблуждение. Все люди — люди. И если вы будете внимательны к разнообразию жизни, вы быстро увидите повторяющиеся сюжеты, повторяющиеся ситуации, повторяющиеся проблемы, повторяющиеся ошибки совершенно разных людей. Увидите, что жизнь во внешней ее части подчинена законам статистики. И с этой точки зрения Шекспир совершенно прав, когда устами своего героя говорит: «Весь мир театр, все люди в нем актеры, и каждый в нем свою играет роль». Только один хорошо играет, другой плохо, более талантливо, менее талантливо, с большим удовольствием, с меньшим удовольствием, или с полным отсутствием понимания того, что он играет роль. Человеку очень трудно так отнестись к жизни, потому что тогда с неизбежностью он должен так отнестись и к своей жизни, а не только к жизни других. А поскольку с младенчества мы разучили все привязки, поскольку ничего другого у большинства людей нет, существует такое ощущение инфернальности, безвыходности — жить надо. И действительно надо, раз родился.
«У меня было такое хобби: я любил проникать в различные социальные слои или, как я потом их назвал, — социально-психологические миры. Как вверх по вертикали социальной лестницы, так и вниз. Поэтому у меня много разнообразного общения: ну, скажем, от бандитской „малины“ и профессиональных бомжей до академиков, министров, писателей, артистов, ученых, хиппарей, строителей, ну и так далее. Большой набор. Мне было это интересно, это было такое хобби, можно сказать, такое путешествие среди людей. А так — обычная жизнь. Ничего сверхъестественного, ничего чрезвычайного. Был я во время холеры в Астрахани, это оказалось тоже совершенно весело. Был после Чернобыля в Киеве — это тоже было очень весело. Правда, в клинике там не было весело, там было очень грустно. Иногда и трагично».