В поисках утраченного
Шрифт:
— Не суетись, полковник, — продолжил монолог Сильвестр, — не успеешь, мои люди хоть и не такого уровня специалисты, как ты, но их больше и на их стороне преимущество. Положи ствол на землю, из карманов всё достань и ручки вверх, вот так, как это твой товарищ сделал.
В данный момент сопротивляться бесполезно, это Алексей понял, нужно было выждать время, сориентироваться, немного усыпить бдительность, успокоить их своей покорностью, уж больно силы неравные, а тогда уже действовать.
«Ничего, Алексей Павлович, и не из таких передряг выкарабкивались, тем более что подмога уже на подходе».
Он медленно опустил автомат и поднял руки, дал себя обыскать, почувствовал, как на руках сзади защёлкнулись наручники.
— Вот и молодец, полковник, — Сильвестр поднялся с кресла и, опираясь на костыли, подошёл к Мещерякову, — ты ко мне неплохо относился. В конце, концов, из подвала Малютинского вызволил, поэтому тебя я убью быстро и без мучений.
— Вот этого как раз и не хотелось бы, мне бы помучиться подольше.
— А ты остряк, напрасно. Какое удовольствие в муках?
— Время. Понимаешь, не спешу я на тот свет, и чем дольше всё будет продолжаться, тем больше надежды на долгую и светлую жизнь.
— «Оставь надежду всяк сюда входящий».
— Интересно с чем ты в первую очередь сравниваешь свою нору, с Маутхаузеном или с Адом?
— Вот это новость, ни за что не подумал бы, что Российские полковники Данте читают. Ну, да ладно, Бог с ним. На мой взгляд, здесь очень много общего и от первого и от второго.
— Откуда интересно ты людей в свой концлагерь нагнал?
— Да брось, полковник, разве это люди? Отбросы общества. Нет, здесь я чист, ни одного нормального человека, бомжи, бездомные, алкоголики, наркоманы. Я наоборот облагодетельствовал их, дал кров, пищу и работу, отвлёк от суеты мирской. Здесь у меня они получают всё, что нужно им для тихой жизни, и тихой смерти. Кстати все они сюда пришли по доброй воле и по доброй воле могут вернуться обратно в мир.
— Именно их добрая воля подкрепляется теми караульными с автоматами, которые контролируют каждый их шаг.
— Это так вынужденная мера безопасности, но ты спроси любого из них, пойдут они назад или нет. И каждый ответит, совершенно искренне, не пойдёт.
— Это почему?
— Я же говорю, они имеют здесь всё, что им нужно, бездомные кров, алкоголики водку, наркоманы дозу. Каждому своё.
— И чем больше ты выпускаешь этих самых доз, тем больше у тебя потенциальных работников.
— А ты умный человек, хотя и полковник, смотри, как быстро соображаешь. Но прервём дискуссию. Ты полковник вторгся на мою территорию, ты разрушил мой бизнес, ты оставил меня без средств к существованию, значит, ты погубил меня, а я не могу допустить, что бы кто-то погубил меня. Сначала я расправляюсь со всяким, кто посягает на моё благополучие, а вот потом уже как Бог даст.
— И что ты намерен предпринять?
— Я немного тебя помучаю, нет, не физически, морально. Я просто убью на твоих глазах всех, кто тебе близок, к сожалению, у тебя их немного, вот та девчонка, должен сказать очень наглая и дерзкая и этот недоумок, согласившийся сопровождать тебя сюда. Кстати кто он такой?
— Это историк, он интересуется временами Ивана Грозного, и в частности этими подземельями, даже диссертацию на эту тему хочет написать.
— Наивный молодой человек.
— Вот и я ему говорил то же самое, а он не поверил.
— А что Афанасий, не видать его, куда делся, или ты его уже того?
— Чёрт, — Сильвестр явно занервничал, — сбежал гад, а вот он как раз был моей последней надеждой на восстановление поставок сырья. Так эти оболтусы не углядели, он умудрился раздеться и улизнуть, теперь попробуй, найди его, да и не в силах я.
— То, что ты не в силах мне хорошо известно.
— Вот поэтому я выработаю всё оставшееся сырьё, отдам продукцию и куда-нибудь в тёплые края, на острова, а здесь взорву всё к чёртовой матери.
— Не боишься, что с такими ногами далеко не убежишь?
— К тому времени ноги должны быть в порядке, мне же Авдотья на прощанье снадобье чудодейственное дала, ноги уже почти зажили, всего пару деньков ещё в гипсе походить и всё в порядке будет.
— Значит пару деньков?
— Нет, ты не надейся. Столько не протянешь, к вечеру сегодняшнего дня я с тобой покончу.
— Зачем спешить?
— А зачем ты мне здесь нужен?
— Мало ли? Может, и посодействую в чём.
— А ты мне полковник нравишься. Уже торговаться начинаешь. Ладно, ступай в угол, к своим, я подумаю, может, действительно пригодишься, если сговорчивым окажешься.
Алексея сильно толкнули в спину, он чуть не упал, но всё-таки удержался на ногах и прошёл в угол, где рядом с Вероникой уже усадила Постникова.
— Лёша, как же ты так? — Девушка посмотрела ему в глаза, потом опустила голову на плечо, — не нужно было за нами идти.
— Вера, ты что? Нет, милая мы своих не бросаем. Ты лучше расскажи, что здесь и как.
В комнате, где они сидели, остался только один охранник, он сидел напротив в кресле, с автоматом в полной готовности к использованию. Такое положение дел не давало ни малейшего шанса, подняться на ноги охранник не разрешал, а из сидячего положения до него никак не дотянуться. Но такое удаление давало возможность пускай тихо, шёпотом, но обсудить создавшуюся ситуацию.
— Плохо всё, Лёша, мы в каменном мешке, они с нас глаз не спускают, особенно после того, как смылся Афанасий.
— Куда он делся, ты знаешь?