В полярной ночи
Шрифт:
Дебрев, как всегда, слушал Сильченко с раздражением. Он не терпел общих слов.
— Я не совсем соображаю, чего вы хотите, Борис Викторович, — сказал он, стараясь подчеркнутой вежливостью показать, что рассуждения начальника комбината кажутся ему излишними.
— Я бы хотел, чтоб на площадке в условиях такой сложной и необычной работы был прежде всего один хозяин, а не два. Чтоб этот хозяин с энергией работал и чтобы ему все охотно подчинялись. Сейчас монтажники и строители разъединены — нужно их соединить.
— Организуем единое строительно-монтажное управление, — предложил Дебрев, в
— Хорошо. А кого назначим начальником этого нового управления — Зеленского или Лешковича?
Дебрев нахмурился. Выбор между Зеленским и Лешковичем был ему неприятен. Лешкович был одним из признанных любимцев Дебрева, с ним первым он обсуждал новый метод строительства. Правда, и с Зеленским отношения налаживаются, но все-таки это недоброжелатель, тайный противник, всегда старающийся все делать по-своему. Дебрев заранее злился, представляя себе, как будет заноситься и упрямиться Зеленский, после того как ему вручат и эту дополнительную власть над монтажниками. Но выше всех личных привязанностей у Дебрева стояли интересы дела. Он понимал, что Зеленский лучше поведет дело, чем Лешкович.
Сильченко терпеливо ждал, понимая, что Дебрев борется с самим собой.
— Можно и Зеленского, — проговорил Дебрев нехотя.
— Пожалуй, Зеленского, — думал Сильченко вслух. — У Зеленского есть недостатки — он горяч, неуравновешен, легко сердится. Но те же недостатки, да еще побольше, есть и у Лешковича. Оба они по духу новаторы, а это важно в новом деле. Организационных способностей у Зеленского больше, чем у Лешковича, — тот блестящий инженер, но все стремится сделать сам и часто забывает о работе других. Стало быть, как начальник — Зеленский выше, чем Лешкович. Дальше. Новый план разработал Лешкович, при любых условиях он будет его осуществлять с энтузиазмом; для Зеленского, напротив, этот план в некотором роде обуза, вот он и сопротивляется. А будет он руководителем — сразу все это станет его родным делом. Да, Зеленский подходящая фигура, — прервал себя Сильченко. — Итак, решили: Зеленского? — обратился он к Дебреву.
— Зеленского, — повторил Дебрев уже спокойнее.
Приняв решение, он больше не раздумывал над ним. Он даже оживился, представив, как Зеленский неожиданно для себя превратится из противника нового плана в его энтузиаста — поневоле придется круто перестраиваться, раз будет отвечать за успех этого плана, тут Сильченко тонко подметил. И, встретив через минуту Зеленского на лестнице, Дебрев вдруг обратился к нему без обычной внешней неприязни, от которой еще не мог избавиться:
— Зайдите к Сильченко перед совещанием — есть для вас новости. Надо заранее ознакомиться.
Зеленский не проявил особого интереса. Новые планы раздражали его не так своей неисполнимостью, как тем, что грубо игнорировали все трудности строителей — вместо помощи наваливали им на плечи новые, еще большие тяготы. Зеленский вошел к Сильченко, готовясь к бою. Он сказал с горечью:
— Все понимаю, но как вы на это идете, не понимаю! Неужели вам не ясно, что все эти совмещенные стадии в нашем адском климате — балансирование на острие ножа? Одна крепкая пурга, одна серьезная ошибка в организации работ —
— Верно, — согласился Сильченко. — Даже метко — балансирование на острие! Все дело в том, чтобы пробалансировать до конца. При новых методах работ техника ваша становится на грань искусства. Хороший мастер-строитель, как и хороший канатоходец, не оступится во время трудного перехода.
— Хороший мастер! — презрительно фыркнул Зеленский. — Строительство не цирковое представление, оно не репетируется сто раз, оно запускается сразу. Где вы найдете такого необыкновенного строителя?
— Я знаю одного такого строителя, — сказал начальник комбината, — и, наверное, у нас он единственный, кто сумеет начать это дело и довести его до конца. Это вы, Александр Аполлонович.
И Сильченко протянул Зеленскому заготовленный Дебревым проект приказа.
Через час новый метод строительства был официально принят совещанием строителей. Лешковича поздравляли, жали ему руку. Он сидел взволнованный, уязвленный, сердито отмахивался от поздравлений и протянутых рук. Седюку он прошептал с негодованием:
— Как это вам нравится? Бороться против нас не посмел — так решил подмять под себя! К моей идее примазывается… Ну, это дудки! Начальник я — еще так-сяк, а подчиненный — трудный, не обрадуется Зеленский!
7
Все эти новые решения оказали влияние на многих людей. Приходилось перестраиваться не только работникам строительных контор, но и смежникам — карьерам, ремонтному заводу, механикам, энергетикам. Особое значение приобрели они для Турчина. На другой день Зеленский вызвал Турчина к себе. В кабинете, кроме него, находился Симонян. Оба показались Турчину возбужденными.
— Меня нет на полчаса, — распорядился Зеленский секретарю. — Иван Кузьмич, вы, наверное, уже слышали о новых методах строительства? Хочу с вами посоветоваться!
О новых методах Турчин слышал, все кругам об этом болтали. Но он не верил болтовне. Все это было бессмысленно, серьезные люди не должны были принимать такой план. Он, Турчин, не может работать рядом с наладчиками, он производит шум и пыль, сотрясает землю, все это губительно для наладчиков тонких механизмов. Кроме того, ему нужен простор. А Зеленский с увлечением расписывает, как рядом с Турчиным появятся сотни других людей — он снимает скалу, а около него, тут же, в страшной тесноте, монтируют турбину и конденсатор, тянут паропроводы и вакуумные линии, ставят насосы и фильтры, над ним ворочаются краны, свистят сигналисты. И эту очевидную каждому глупость Зеленский называет почему-то передовым методом строительства.
— Конечно, как только появятся наладчики, все взрывные работы на площадке нужно будет прекратить, — говорил Зеленский. — Ваше звено было единственным, которое вручную работало на диабазе. А сейчас все переведем на ручной труд, всем дадим в руки отбойные молотки.
Турчин заметил недоверчиво:
— Вот говорят — методы завтрашнего дня, методы завтрашнего дня, а люди, а инструменты, а условия сегодняшние…
— Это пустяки, — уверенно сказал Зеленский. — Было бы желание работать по-новому, все остальное приложится. Так как ваше мнение, Иван Кузьмич?