В прицел судьбу не разглядишь
Шрифт:
«Интересно, что он им сделал? – подумал Шар. – А какая разница?»
Расстояние сокращалось. Вот он уже видит его лицо во всех подробностях. Сразу понял, что несчастный не наркоман. Взгляд уставший. «Скорее где-то пашет за копейки», – с какой-то жалостью подумал он.
В начале улицы появилась машина. Он пошел быстрее. Когда до жертвы оставались считаные шаги, сжал шестерню крепче и потянул ее из кармана. Одновременно у парня изменился взгляд. Шар понял, что он что-то заподозрил, и вынул оружие. Однако дальше случилось непредвиденное. Парень вдруг рванул вперед, под левую руку Шара. Он запоздало развернулся и двинул ему в затылок. Но промазал. Вернее, парень оказался проворнее, а реакция у наркомана со стажем уже давно не
– Что, шакал? – Хатча с перекошенным от злости лицом стоял у заведенной машины. – Не смог?
Шар догадался, что второй кавказец уже успел позвонить и сообщить, что он не завалил парня. Но какая разница? Все равно его сбила машина.
Однако он не мог ничего ответить в свое оправдание. Пришлось бежать, и теперь воздуха катастрофически не хватало. Он присел. Шестерня выпала из рук.
– В машина лезь! – не своим голосом закричал Хатча.
И только тут до Шара дошло, почему у него было чувство скорого избавления от мук. Его сейчас убьют. Тело спрячут. Кто хватится? Никто. Янка? Но только в том случае, если найдет в себе силы доковылять до матери. А потом подыщет себе другого спонсора. Мир не перевернется, и ничего не случится. Просто одним непутевым человеком станет меньше. И тут Шар вдруг понял, что любит жизнь. Он даже опешил, что можно относиться с пренебрежением к жизни. И кто его собирается лишить этого счастья?! Вот этот приезжий парень? На каком основании он распоряжается его самым главным сокровищем? Пусть непутевым, но единственным? Разве для этого мать родила его? Потом мучилась, растила, вкалывала на трех работах, чтобы купить учебники в школу, одеть, обуть? Может, из-за такой скотской жизни и спилась в конце концов?
Шар вскочил и резко выпрямил руки. Больше от неожиданности, чем от удара в грудь, Хатча полетел спиной на машину. Шар развернулся и бросился прочь. Но уже через каких-то пару шагов понял, что не сможет долго бежать. Ноги не слушались, легкие отказывались работать. Сзади уже нагонял Хатча. Шар повернул к корпусам и тупо бежал, хотя знал, что бесполезно. Едва шагнув под свод гигантской крыши, он споткнулся и упал. Боли не чувствовал. Все было как во сне. Встав на четвереньки, попытался выпрямиться, но уткнулся головой в ноги чеченца, который успел догнать и обойти его спереди. Это был шанс спастись. Не раздумывая, он воспользовался ошибкой горца, схватил его за лодыжки и дернул на себя. Эффект превзошел все ожидания. Со шлепком Хатча распластался на бетонном полу. Шар встал, и тут же снова присел оттого, что кто-то накинул сзади ему на голову петлю. Он шагнул вперед, но она врезалась в шею. Попытался сунуть руки под веревку, но его дернули, и из глаз брызнули искры. Шар обернулся. Сзади стоял еще один чеченец. Он его тоже видел в квартире. В глазах пустота. На него словно смотрела смерть.
– Отпустите меня, – жалобно пролепетал Шар.
– Ты должен повеситься, – спокойно заговорил Хатча. – И быстро. Скоро здесь может появиться милиция.
Шар ужаснулся. Его больше поразило не известие о намерениях отправить его на тот свет, а то, каким тоном это было произнесено.
– Хватит! – Чеченец отступил на шаг и перебросил конец веревки через балку.
Хатча на минуту исчез и вскоре появился с деревянным ящиком в руках.
– Все, – он поставил его рядом с Шаром. – Все будут думать, что ты не смог найти денег на дозу и повесился.
Шар не собирался вставать на ящик, а чеченцы и не ждали от него такой милости. Они попросту схватили вдвоем за конец и потянули. Вскоре он умер и не видел, как веревку привязали к торчащему из стены штырю.
Глава 16
Сбивший Павла мужчина оказался на удивление щедрым. Это даже насторожило его.
«Понятное дело, если бы под колесами оказался обычный прохожий без криминального прошлого, тогда сам бог велел раскошелиться, – рассуждал он, сидя у рентгенокабинета в ожидании врача. – Только что он обо мне так печется? Может, решил притупить бдительность, оставить здесь, а потом заехать в милицию? Деньги за мое лечение наверняка вернут. Есть же за подобные "подвиги" поощрительные премии».
Привезли его не в травмопункт, а в больницу. Коридоры были пусты. Оставалась только дежурная смена. Он сразу заявил, что документы оставил дома. Выдумал адрес и сказал, что травму получил, катаясь на скейтборде. Слетел с набережной. Такое объяснение устроило дежурного врача, а Павел был уверен, что он не сообщит о нем в милицию. Повиснув на шее у своего благодетеля, он допрыгал до кресел у кабинета, где должны были сделать снимок. Хотя доктор, после того как ощупал голень, предположил лишь сильный ушиб. Больше всего эскулапа волновала голова пострадавшего, и он уговаривал парня остаться до утра. Павлу идти было некуда, а предложение было заманчивым. Поколебавшись, он согласился.
– Ну, лечись! – Водитель сбившей его машины взялся за деревянные подлокотники дивана, намереваясь подняться. – Нам еще в деревню ехать.
– Вы извините, что так получилось, – Павел виновато посмотрел на спутницу автолюбителя. Это была уже не молодая, но все еще красивая женщина с грустными глазами.
«Нет, не заложат», – подумал он, а вслух добавил:
– Я вам очень благодарен.
– Да ладно. Нашел, за что благодарить! Чуть не убили. – Мужчина хлопнул его по колену и встал. – Выздоравливай и решай свои проблемы.
– Как вас найти?
– Зачем? – удивился мужчина.
– Долг отдать.
– Брось, – он отмахнулся.
– Нет. – Павел с трудом поднялся. – Так не пойдет.
– Хорошо. – Он сунул руку во внутренний карман ветровки и вынул фиолетовую визитку. – Держи.
– Еще раз извините. – Павел проводил пару взглядом, потом опустился на скамейку и только после этого посмотрел на бумажный прямоугольник. Его владельцем оказался Платонов Сергей Федорович. Завкафедрой технологии производства стали. Были напечатаны три телефона и адрес электронной почты. Он убрал визитку в карман и поднял взгляд. В тот же миг на него словно вылили ушат ледяной воды. Даже перехватило дыхание. В конце коридора, в халате и белой шапочке, стояла дочь Николая Львовича – Татьяна. Рот был приоткрыт от удивления. Она прижимала к груди пластиковую папку. Павел вскочил, но тут же охнул и плюхнулся обратно. Перед глазами поплыли круги. Давало о себе знать очередное сотрясение. Он сморщился, но взял себя в руки и посмотрел на Татьяну. Она не убежала звонить, а стояла на прежнем месте. В глазах ничего, кроме сострадания. Впрочем, при первой встрече она также ничем не выдала своей неприязни.
– Привет. Значит, это тебя сейчас доставили?
– Здравствуй! – выдавил он из себя и откинулся на спинку. – Не ожидал!
Осторожно ступая, девушка подошла и села рядом:
– Что случилось?
– Скейтборд, – ответил он и повеселел, представив, какое впечатление на нее оказал его ответ. В отличие от дежурного врача, Татьяна знала, кто перед ней.
– Ты извини. – Она виновато опустила взгляд и заправила выпавший из-под шапочки локон черных волос. – Я правда тогда испугалась за папу. Сам подумай…
– А сейчас ни за кого не боишься? – он криво усмехнулся, уловив тонкий аромат духов. – Меня хотят на ночь в неврологию определить. Представляешь, что там к утру будет? Я же маньяк.
– Правда?! – Она чему-то обрадовалась.
– А что? – удивился Павел. После удара об асфальт голова соображала плохо, и он не понял, что ее развеселило. Намек на кровавую ночь или перспектива ночевки.
– Я сегодня там дежурю. – Она неожиданно положила ему на предплечье руку. – Мы с папой прочитали твою записку. Ее милиционер забрал. Потом плакала…