В присутствии врага
Шрифт:
— Майское дерево Шарлотты, — сказал Робин. — Оно называется главным валом. Вот. Посмотрите туда.
Он взял ее за руку и подвел под самое зубчатое колесо. Направив руку Барбары своей рукой, он посветил ее фонариком на зубья колеса. Барбара увидела, что зубец покрыт желеобразным на вид веществом, по виду напоминавшим застывший мед.
— Смазка, — пояснил Робин.
Убедившись, что Барбара ее увидела, он направил свет на то место, где главный вал крепился к полу. То же самое вещество, как лаком, покрывало место соединения. Присев, Робин указал нужное место,
— Черт возьми, — выдохнула Барбара.
Робин выпрямился, глаза его тревожно блестели.
— По-моему, вы попали в яблочко, Робин, — сказала Барбара. И почувствовала, что впервые за день улыбается. — Да катись оно все. Я думаю, вы это сделали, черт вас дери.
Робин улыбнулся, смущенный комплиментом. Однако возбужденно переспросил:
— Правда? Вы так считаете?
— Определенно считаю. — Она стиснула его руку и не удержалась от восторженного вопля: — Утрись, Лондон! Вот оно! — Робин засмеялся ее радости, и Барбара тоже рассмеялась и вскинула в воздух сжатую в кулак руку. Потом посерьезнела и снова вернулась к роли руководителя группы. — Нам здесь понадобятся криминалисты. Сегодня же ночью.
— Три раза за один день? Им это не понравится, Барбара.
— Да пошли они. Я до чертиков рада. А вы?
— Да пошли они, — согласился Робин.
Они спустились на первый этаж. Под лестницей Барбара увидела скомканное синее одеяло. Осмотрела его, и когда потащила из-под лестницы, что-то покатилось по полу. Нагнувшись, Барбара рассмотрела во впадинке известкового раствора, скреплявшего кирпичи, крохотного ежа — гребешок на спинке, вытянутая мордочка — размером в шестую часть ее ладони. Как раз для маленькой ладошки ребенка.
Барбара подняла фигурку и показала Робину.
— Надо будет показать матери девочки, не опознает ли она ее.
Барбара вернулась к одеялу. Грубая ткань была влажной, отметила Барбара, причем она явно не могла настолько отсыреть сама. И мысль о влажности, сырости, воде охладила ее порыв и напомнила о том, как умерла Шарлотта Боуэн. Эта часть головоломки оставалась нерешенной.
Барбара повернулась к Робину.
— Вода.
— А что вода?
— Девочку утопили. Поблизости есть вода?
— Канал недалеко и река…
— Она утонула в водопроводной воде, Робин. В ванне. В раковине. В унитазе. Мы ищем водопроводную воду. — Барбара стала вспоминать, что они до сих пор видели. — А в доме? Рядом с дорогой? Насколько он разрушен? Там есть вода?
— Полагаю, ее давно отключили.
— Но когда там жили, водопровод у них был?
— Это было много лет назад. — Он снял перчатки и сунул в карман куртки.
— Значит, ее можно было включить — хотя бы на короткое время, — если найти основной клапан на территории.
— Вполне. Но на таком расстоянии от деревни вода может быть колодезной. Она отличается от водопроводной?
Конечно, отличается. И присутствие этой проклятой водопроводной воды в теле Шарлотты Боуэн только еще больше осложняло дело.
— Здесь крана нет?
— На мельнице? — Робин покачал головой. Барбара ругнулась. Что же в действительности сделал похититель? — гадала она. Если это — место, где держали Шарлотту Боузн, то наверняка здесь ее держали живой. Кал, моча, кровь и отпечатки — все молчаливо свидетельствовало об этом. И если так, то где-то рядом должен быть источник водопроводной воды, в которой утопили девочку.
— Возвращайтесь в деревню, Робин, — сказала Барбара. — Рядом с пабом есть телефонная будка, да? Позвоните криминалистам. Скажите, чтобы привезли света, фонариков, все, что нужно. Я подожду здесь.
Он посмотрел на дверь, в расстилавшуюся за ней тьму и сказал:
— Мне ваш план не по душе. Мне не нравится, что вы останетесь здесь одна. Если убийца поблизости…
— Я справлюсь, — ответила Барбара. — Поезжайте. Позвоните.
— Поедемте со мной.
— Мне нужно обезопасить место от вторжения. Дверь открыта. Кто угодно может появиться и…
— О чем я и говорю. Это небезопасно. И вы приехали сюда без оружия, ведь так?
Он знал, что она не вооружена. Детективы оружия не носят. Он и сам был без оружия.
— Со мной ничего не случится, — сказала Барбара. — Похититель Шарлотты занимается сейчас Лео Лаксфордом. И поскольку Лео здесь нет, мне кажется, можно предположить, что убийцы Шарлотты здесь тоже нет. Поэтому съездите позвоните и возвращайтесь.
Робин поразмыслил.
— Ладно. Пусть фонарь горит. Дайте мне фонарик. Если что-нибудь услышите…
— Я дам ему ящиком по голове.
Робин усмехнулся. Направился к двери, мгновение помедлил и повернулся к Барбаре.
— Что?
— Просто… вы не похожи на других женщин.
Барбара уже давно знала, что не похожа на других женщин. Еще она знала, что ее непохожесть не слишком привлекает мужчин. Поэтому она смерила Робина взглядом, гадая, к чему он клонит, и не вполне уверенная, что желает прояснения этого момента.
— Я хотел сказать, что вы особенная.
Не настолько особенная, как Селия, мелькнуло в голове Барбары, но с языка слетело:
— Да. Вы тоже.
Он смотрел на нее через разделявшее их пространство. Барбара проглотила внезапно вставший в горле комок страха. Ей не хотелось думать о причине своего внезапного страха. Не хотелось думать, почему она этого боится.
— Поезжайте, — проговорила она. — Уже поздно, а у нас еще впереди уйма работы.
— Слушаюсь, — ответил Робин, но еще какое-то время помедлил в дверях, прежде чем развернуться и направиться к машине.
В помещение мельницы ворвался холод. С отъездом Робина он, казалось, начал просачиваться сквозь стены. Барбара обхватила себя руками и похлопала по плечам. Почувствовала, что стала задыхаться, и вышла на улицу глотнуть ночного воздуха.