В присутствии врага
Шрифт:
— Давай, выкладывай.
Корсико снял свой фирменный «Стетсон», посмотрел на Лаксфорда, словно ожидая более официального приглашения. Тот устало кивнул.
— О'кей. Первое. Никаких сведений из полицейского пресс-центра в Уилтшире, — начал Корсико. — В настоящий момент никаких комментариев, кроме основных: кто нашел тело, когда, где, в каком состоянии и т. д. Боуэн с мужем опознали тело в полночь в Амсфорде. И тут начинаются интересные вещи. — Он поудобнее устроился на стуле, словно подготавливаясь для приятной беседы. Лаксфорд в упор смотрел на журналиста. Корсико продолжал: — Я запросил у офицера по связям с прессой обычную предварительную информацию. Фамилию следователя, время вскрытия, имя патологоанатома,
— Ради такой новости вряд ли стоит задерживать выпуск, — отреагировал Лаксфорд.
— Да, я знаю. Они любят напускать туману. Но я позвонил одной надежной девчонке и попросил ее заглянуть в общенациональную полицейскую базу данных, чтобы выудить что-нибудь оттуда. Но — и тут дело начинает принимать совсем интересный оборот — сообщения там не оказалось.
— Какого сообщения?
— Об обнаружении тела.
— И вы считаете это потрясающей новостью? Ради этого задерживать выход номера? Да полиции, наверно, сейчас не до того, чтобы вбивать куда-то сообщения.
— Положим. Но не оказалось и сообщения об исчезновении ребенка. Хотя тело находилось в воде — как шепнула та же девчонка — не менее восемнадцати часов.
— А вот это хорошая новость, — вступил Родни и оценивающе глянул на Лаксфорда. — Интересно, что бы это значило. Как думаешь, Ден?
Лаксфорд проигнорировал вопрос, Родни кивком велел Корсико продолжать.
— Поначалу я подумал, ну, что тут такого, забыли сообщить об исчезновении ребенка. В конце концов, были выходные. Может, родители решили, что девочка у бабушки с дедушкой. Те подумали, что ребенок у дядьки с теткой. В общем, где-то ребенок гостит. Такой вот расклад. Но я решил, что проверить все равно стоит. И получилось, что я был прав. — Корсико раскрыл блокнот и сказал: — У Боуэн работает одна ирландка. Толстуха в обвислых леггинсах, зовут ее Пэтти Магуайр. Я имел с ней беседу уже через четверть часа после того, как Министерство внутренних дел сделало заявление.
— В доме Ив Боуэн?
— Я первым туда явился.
— Наш человек, — пробормотал Родни. Корсико скромно потупился, потом продолжал:
— Под видом посыльного с цветами.
— Остроумно, — ухмыльнулся Родни.
— И? — сказал Лаксфорд.
— Она исступленно била поклоны в гостиной, а поскольку я выразил желание помолиться с ней вместе — что заняло добрых сорок пять минут, скажу я вам, — мы потом выпили на кухне чайку, и она проболталась. — Теперь Митч повернул стул так, чтобы смотреть прямо на Лаксфорда. — Ребенок пропал в прошлую среду, мистер Лаксфорд. По всей вероятности, ее похитили на улице, скорей всего, какой-то извращенец. Но Ив Боуэн и ее муж в полицию не заявили. Что вы об этом думаете?
Пораженный Родни тихонько присвистнул. Даже он не был готов к такому.
— У нас прямо-таки убойный материал, — сказал он.
— Какие у вас есть этому подтверждения? — спросил Лаксфорд у Корсико.
— Подтверждения? — переспросил Родни. — Да он же говорил с этой дурой домработницей. Кому, как не ей, знать, что ребенок исчез и в полицию не звонили?
— У вас есть подтверждения? — повторил вопрос Лаксфорд.
— Ден! — воскликнул Родни и понял, что Лаксфорд зарубит материал, если Корсико не даст подтверждения по всем аспектам.
Но журналист не подвел, он сказал:
— Я поговорил с сотрудниками в трех полицейских участках в Мэрилебоне — на Олбани-стрит, на Гринберри-стрит и на Уигмор-стрит. Ни в одном из них нет заявления об исчезновении ребенка.
— Динамит, — выдохнул Родни. Ему хотелось завопить, но он сдержался. Корсико докладывал дальше:
— Я просто обалдел. Что это за родители, которые не звонят в полицию, если исчезает их ребенок? Тогда я подумал — может, они хотели, чтобы ее не стало.
На лице Лаксфорда ничего не отразилось. Родни негромко свистнул.
— Поэтому я решил, что мы можем всех обскакать, если я еще немного покопаюсь, — сказал Корсико. — Что я и сделал.
— И? — спросил Родни, чувствуя, что история начинает приобретать очертания.
— И я обнаружил, что муж Боуэн — тип по имени Александр Стоун — вообще не отец ребенка.
— Это не открытие, — заметил Лаксфорд. — Любой, кто интересуется политикой, сказал бы вам это, Митч.
— Да? Ну, а для меня это стало открытием, и очень даже интригующим. Поэтому я поехал в архив и разыскал свидетельство о рождении, чтобы узнать, кто же отец. Потому что и с ним мы бы побеседовали, правильно?
Пошарив по карманам, Корсико извлек сложенный листок бумаги. Развернул его, разгладил на столе и подал Лаксфорду. Родни ждал, затаив в предвкушении дыхание. Лаксфорд просмотрел бумагу, поднял голову и сказал:
— Ну?
— Что — ну? — потребовал Родни.
— Она не указала имя отца, — объяснил Корсико.
— Я это вижу, — сказал Лаксфорд. — Но поскольку она никогда не называла eго публично, едва ли это можно считать ошеломляющей новостью.
— Пусть и не новостью, Но мы можем от этого оттолкнуться. Нет фамилии отца в свидетельстве о рождении. В полиции нет заявления об исчезновении девочки. Таким образом, Боуэн окружила тайной и рождение и смерть этого несчастного ребенка, мистер Лаксфорд. А последнее имело какой-то смысл, только если она знала, кто похитил ребенка. Или сама организовала похищение. Это два единственно возможных и к тому же разумных основания для того, чтобы сразу же не броситься к копам. А если соотнести это с фактом, что она столько лет скрывала имя отца… Думаю, вы понимаете.
— Не понимаю.
— Послушайте, я нутром чую, что между исчезновением ребенка и этим таинственным папашей есть какая-то связь. И если мы пороемся в прошлом Боуэн, я уверен, мы его вычислим. Это легче легкого. Мы знаем дату рождения девочки. Отсчитаем девять месяцев назад и посмотрим, чем тогда занималась Ив Боуэн. — Он перелистнул две страницы в своем блокноте. — Да. Вот. «Дейли телеграф». Она работала политическим корреспондентом в «Дейли телеграф». Вот наша отправная точка.
— Я ожидал от вас большего, — сказал, обращаясь к Корсико, Лаксфорд.
— Что? — удивился тот. — Не понял. В чем…
— Я ожидал большего, чем эта бредовая сказочка, которую вы мне тут изложили, Митчелл.
— Эй, Ден, погоди-ка, — вмешался Родни.
— Нет, — припечатал Лаксфорд, — это вы подождите. Вы оба. Мы говорим здесь не о человеке с улицы, а о члене парламента. И не просто о члене парламента, а о министре правительства. Вы что, действительно считаете, что я хоть на секунду поверю, будто министр правительства — да еще и заместитель министра внутренних дел — станет звонить в местный полицейский участок и заявлять об исчезновении своей дочери, когда ей всего-то и нужно — пройти по коридору, и министр внутренних дел лично займется ее проблемой? Когда она может попросить о принятии строжайших предосторожностей? Когда может добиться такого уровня секретности, какого пожелает? В проклятом правительстве, помешанном на секретности? В ее силах поставить на уши весь Скотленд-Ярд, и ни один полицейский участок даже и понятия не будет об этом иметь, так неужели вы думаете, что в каком-то чахлом участке в Мэрилебоне будет лежать ее заявление? Вы что, в самом деле хотите уверить меня, что у нас есть материал для первой полосы, с помощью которого мы подковырнем Боуэн, сославшись на то, что она не позвонила местным полицейским? — Резко отодвинув кресло, он встал. — Что это за журналистика? Идите, Корсико, и не возвращайтесь, пока не найдете чего-нибудь получше.