Шрифт:
========== Танец первый, страстный ==========
Тело будто каменное. Я привыкла к тренировкам до седьмого пота, и до восьмого, и до девятого. Но даже мои мышцы не способны выдержать такого. Вчера мы танцевали до половины первого ночи, когда все уже разошлись, и даже охранник недовольно заглядывал к нам в зал пару раз. Правда, увидев мой безумный взгляд, он сразу уходил. Откуда я знаю про свои дикие глаза? Зеркала. Я видела в них все.
Движения отточены, немного резки и вместе с тем плавны. Думаем ли мы, когда танцуем? Какой там! Здесь уже все на уровне подсознания, инстинкта и техники, отложенной в голове, как безусловный рефлекс.
А вот теперь я стою за кулисами, сжимая букет, чувствуя, как розовые шипы колют пальцы, и исхожу гневом. Сколько бы мы ни работали, ни репетировали, ОНИ все равно лучше… Им аплодируют так, как никогда не аплодировали мне… То есть, нам! Конечно, НАМ! Нет, неправильно… ЕМУ аплодируют так, как никогда не аплодировали МНЕ. И он это знает.
Они сдержанно кланяются, получают свою порцию букетов и оваций, которая, кстати сказать, во много раз больше нашей, и идут за кулисы. Он ухмыляется, проходя мимо, и смотрит на меня ярко-голубыми озорными глазами. «Видела, как надо?» - говорит его насмешливый взгляд. Видела… Десятки раз уже видела…
– Вив! Вииив! – окликает меня знакомый мягкий голос партнера. – Ты в порядке?
– Да, Марк, в порядке, спасибо, - натягиваю холодную фальшивую улыбку.
Ни капли не в порядке! У меня дрожат руки и голос. От ненависти, от ярости, а еще… от возбуждения. Стыдно признаться, но когда я смотрю, как они… нет, как ОН танцует, трусики моментально становятся влажными. На репетициях он совершенно отвратителен: не старается, делает все спустя рукава, постоянно ошибается… Но как? Я спрашиваю, как ему удается так потрясающе выступать на сцене?! Поэтому их номер – всегда завершающий в программе.
– На поклон, Вивьен, - ухмыляется он, намекая, что мне пора бы очнуться от своих мечтаний хоть когда-нибудь превзойти его.
– Да, Николас, спасибо, - ледяная улыбка и гордый взгляд. Нет, я не сдамся, и не надейся, ублюдок!
Оставив цветы на столике, я направляюсь на сцену вместе со всеми. Держу под руку Марка и одариваю зал самой искренней и благодарной улыбкой. Красивый статный мужчина подносит мне букет, вероятно, пытается выделить среди остальных. Да, я прекрасна, удивительна, ни одна танцовщица здесь не идет со мной ни в какое сравнение. И только хитрая снисходительная улыбка мерзавца все портит, особенно когда три раскрасневшиеся девушки, на чьих шеях блестят капельки пота, отдают цветы его партнерше, глядя на него, очевидно, возбужденными глазами. Но я не имею права перестать играть. Ни сейчас, ни следующие десять-пятнадцать минут, пока не стихнут аплодисменты.
Работники сцены уже ушли, и мое ярко-красное платье, расшитое блестками, спрятано в чехол. Я и сама могу справиться с парой прожекторов. Па, разворот, выпад… И еще раз… снова… снова… до тех пор, пока не решаюсь на падение. Лишь почувствовав спиной холодный паркет сцены , перестаю шевелиться. Из глаз сочатся предательские слезы, и я вижу, как они блестят в белом свете прожектора.
– Сложно танцевать танго без партнера, - насмешливый голос заставляет сесть и перестать плакать.
– Что ты тут делаешь? – я встаю и выключаю стереосистему.
– То же самое могу спросить и тебя, - Николас хитро улыбается, пальцем стирая пыль с черного пластика.
– Не твое дело, - грубо отвечаю я, собираясь уходить, но он удерживает меня за локоть. – Пусти, - шипением срывается с губ.
– Тебе ведь известно, что
– Думаешь, ты стоишь меня? – с высокомерной усмешкой говорю я, выдерживая этот взгляд.
– Ты фантастически танцуешь… - шепчет он, приблизившись ко мне, включает стереосистему и медленно, напряженно кладет руку на талию.
Сердце бьется быстрее. Никогда бы не призналась, но я хочу, хочу станцевать с этим прохвостом, который не признает никаких правил. Он прожигает меня взглядом, заставляя смотреть на него. Его рука скользит от локтя, прочерчивая горячие линии на коже, и сжимает мою ладонь. Николас дарит еще одну хитрую улыбку. Скользящее движение к центру сцены. Он толкает меня вперед и в то же время гонится за мной. Резко закручивает и почти отпускает, но в последний момент удерживает за руку. Я подчиняюсь ритму музыки и его собственному ритму, который Николас негласно задает. Игриво хлопаю мужчину по ладони и делаю попытку сбежать в нескольких изящных па. Он удерживает меня за локти у самого края сцены. Прижимает к себе. Горячее дыхание обжигает шею, и я чувствую, как мускулы нетерпеливо перекатываются под его кожей. Быстрым движением он разворачивает меня к себе, ведет рукой по талии к ягодицам, почти не касаясь, невесомо, но настойчиво, заставляет обвить его бедро ногой. Внезапно впивается пальцами в упругую щечку и придвигает к себе, так что я отчетливо чувствую его вставший член. Дыхание срывается у обоих. Николас прижимается ко мне лбом и хищно смотрит в глаза. Дрожит мое тело, дрожит его рука, до боли сжимающая мою ладонь. От возбуждения подкашиваются ноги, и я вот-вот упаду. Он почти касается моих губ…
Из-за гула крови в висках я не сразу слышу, как музыка останавливается. Но, поняв, что мы стоим в тишине посреди сцены, могу вернуть себе контроль.
– Не в этой жизни, Николас, - холодно говорю я, скидывая ногу с его бедра и вырывая ладонь из руки.
Он нехотя отпускает меня, но признает, что я – достойный соперник.
– Мы еще повторим, - неожиданно произносит он, когда я, уже взяв сумку, пальто и чехол с платьем, собираюсь уходить.
Даже спиной могу почувствовать его хитрую улыбку. Останавливаюсь на секунду, а потом уверенно двигаюсь к выходу. Никаких сожалений. На парковке перед театром меня ждет статный мужчина…
========== Танец второй, отчаянный ==========
Секс, все-таки, разряжает. Взяв резинку в зубы, перед зеркалом в ванной я пытаюсь собрать волосы в приличный ровный хвост. Он подходит сзади и целует меня в плечо.
– А в постели ты более страстная, чем на сцене.
Я замираю с растянутой резинкой, готовой для завязывания хвоста, и поднятыми руками.
– Повтори? – прошу хриплым шепотом.
– Говорю, - он целует меня в шею, - в постели, - в плечо, - ты более страстная, - начинает мять грудь, - чем на сцене.
В зеркало я вижу, как бледнеет лицо и в гневе сужаются зрачки.
– Я, пожалуй, пойду, - резко опускаю руки, едва закончив хвост.
– Что случилось?
– мой статный мужчина не понимает, на что я разозлилась.
– Ничего, - улыбаюсь своей улыбкой для зрителей и качаю головой.
– Я позвоню тебе?
– Лучше приходи на концерт.
– Когда?
– Через три недели.
– Ммм… - морщится он. – Слишком долго, - притягивает к себе и хочет поцеловать.
– Я думала, тебе нужен просто секс с танцовщицей на одну ночь, - все же мне льстит внимание такого, как он.