В ритме танго
Шрифт:
– Но я не актриса.
– Для Голливуда это не аргумент, - усмехается мужчина. – Я разговаривал с вашим отцом, жаловался, как трудно найти танцовщицу, в которой будут страсть, чувства, свобода, но одновременно и профессионализм, отдача своему делу. И тут он обмолвился, что его дочь – очень хорошая танцовщица. На слово я, конечно, не поверил, но вот теперь вижу, он не соврал. Ваше танго… оно потрясло меня.
– Но я танцевала не с Марком.
– Марка я в деле уже видел. Он справляется не
У меня прямо брови на лоб ползут. Марк лучше Николаса? Да в какой вселенной?!
– Я, конечно, не могу Вас принуждать, но… если Вы с Марком сможете в понедельник прийти на прослушивание других танцоров, чтобы… так сказать, показать класс, я буду очень рад. Оставлю здесь свою визитку, - режиссер кладет картонный прямоугольник на мой стол. – Еще раз, мое восхищенье, Вивьен, я давно не видел столько живости в танце.
– Детка, думаю, стоит обсудить это за ужином, - мать обнимает меня за плечи. – Переодевайся, и идем, - она выталкивает всех из комнаты. – И никаких возражений!
Я – актриса?
========== Танец пятнадцатый, на бис ==========
Мне аплодируют. Одно дело, когда это делают простофили, с открытым ртом глядящие на что угодно, и совсем другое – с коллегами-профессионалами.
– Потрясающе! – Гарри хлопает громче всех. – Вот он, настоящий профессионализм! Вы можете танцевать с кем угодно, но друг с другом… вы идеальны!
Неужели, лучше, чем с Николасом? Я не видела, почти не смотрела в зеркала, двигалась, следуя за Марком… как и должна партнерша в танце.
– А Вы… записывали? – осторожно спрашиваю я, когда другие пары начинают разминаться, потому что все равно не верится.
– Хотите посмотреть?
– Ну да… У меня что-то вроде привычки – просматривать свои выступления после.
– Идемте, - улыбается Гарри.
Па, плие, поворот, мах, поддержка. Точно так же живо и легко, как с Николасом, но четко и идеально, как всегда было с Марком.
– Ну так что скажите, Вивьен? Будете сниматься в моем фильме? Марк согласен, но не хочет без Вас.
– Да. Определенно да.
***
Так, что еще я беру с собой? Все танцевальные туфли – без вариантов, чешки, майки, трико, еще…
Звонок в дверь.
– Кто? – спрашиваю я, подходя к домофону. Нужно побыстрее отвязаться от нежданного гостя и продолжить сборы.
– Это… Ник.
У меня сердце обрывается.
– Зачем… зачем ты пришел?
– Поговорить… попрощаться.
– Поднимайся, - тихо говорю я.
Я не видела его с самого концерта, уже две недели. Попрощаться. Да, мне нужно как можно скорее и как можно окончательнее с ним попрощаться. Встречаю его в дверях, перегородив проход.
– Привет, - говорит он, сосредоточенно глядя на
– И тебе того же. Что хотел?
– Так и будем на пороге разговаривать?
– Перцовый баллончик у меня под рукой, - предупреждаю я, делая вид, что уже тянусь за ним, хотя никакого баллончика у меня в помине нет.
– Да не трону я тебя, обещаю. Да и перцовый баллончик у тебя под рукой, - озорно, как прежде, ухмыляется Николас.
– У тебя десять минут, у меня слишком много дел, - я разворачиваюсь и ухожу в комнату, давая ему пройти.
– Собираешься? – он оглядывает хаос в моей гостиной.
– Да, завтра улетаю.
– Лазаль просто слезы льет, - усмехается Николас. – Потерял своих лучших танцоров, в конце концов.
– Верно. А как… Ты нашел партнершу? – спрашиваю невзначай, повернувшись к нему боком и продолжая паковать вещи.
– Да, - беспечно бросает он. – Зовут Милинда. Брэдшоу. Слышала о ней что-нибудь?
– Ну… да. Видела пару раз ее выступления. И как она тебе?
– Хуже тебя.
– Ха. Очевидные вещи можно и не говорить.
– Да… - Николас опускает глаза в пол, и в комнате повисает неловкая тишина. – Слушай, Вив… - вдруг начинает он.
– Яяя… вообще-то пришел попросить прощения. Вив…
– Не надо, - отрезаю я, замерев со свернутой майкой в руках.
– Вив, я просто…
– Николас, не надо. Я ничего не сказала Лазалю и в полицию на тебя не заявила. И не собираюсь. Я просто хочу забыть об этом.
– Потому сбегаешь в Лос-Анджелес? – его голос вот-вот готов сорваться.
– Да! – ставя последнюю точку, признаюсь я, разворачиваясь. – Я сбегаю. А тебя больше не хочу видеть. Уходи.
Не сразу, но он кивает и послушно встает.
– Спасибо, Вив, - говорит Николас уже от выхода. – Прости.
У меня слезы на глаза наворачиваются. Я не хочу догнать его, не хочу вернуть. Я просто хочу, чтобы это закончилось.
***
– Хуу, - выдыхает Марк, плюхаясь в кресло рядом со мной. – Ну, все, через десять минут вылетаем.
– Ага.
– Знаешь, а я волновался перед прослушиванием у Фитцпатрика. Мы с тобой, конечно, профессионалы, но раньше… ты танцевала иначе.
– Что? – я удивленно поворачиваю к нему голову.
– Ну… с тобой раньше было тяжелее, ты никогда не позволяла мне вести. Сама всегда толкала. От этого и танец получался такой напряженный. С Ником вы прямо так легко танцевали, будто все экспромтом. Ты… расслабилась, что ли. И на прослушивании я именно это почувствовал: ты дала мне вести. Как… у тебя получилось так измениться за три недели?
Сердце отбивает в груди странный ритм. Медленный, медленный, быстрый, быстрый.
– Меня Ник научил… - тихо отвечаю я, глядя в иллюминатор.