В ритме времени. Кинематографический процесс сегодня
Шрифт:
капиталистического общества.
Теодор Адорно в своих работах весьма критически
относился к феномену «массовой культуры», полагая, что она
есть продукт разложения гуманистической культуры
прошлого. Он считал, что «массовая культура» является видом
отчужденного духовного производства, которое
характеризуется стереотипностью, повторяемостью приемов,
некритическим, потребительским отношением к
действительности, предусматривающим
господства». «Массовая культура», по мысли Адорно,— это
антипод классической культуры, она выражает ее
фатальный распад и саморазрушение. В написанной совместно с
Максом Хоркхаймером еще в 1944 году книге
«Диалектика просвещения»2 Адорно развивает идеи о том, что
ориентация культуры на массы является свидетельством ее
упадка и духовного кризиса общества. Единственный
выход, да и то, по мнению Адорно и Хоркхаймера, в
достаточной степени паллиативный,— в развитии «элитарного»,
эзотерического компонента культуры и искусеiBa,
недоступного массовому, «обывательскому» сознанию.
«Искусство выживает только там, где оно становится
сюрреалистским и атональным. В противном случае
искусство разделяет судьбу всех подлинно человеческих
коммуникаций: оно отмирает»3, — продолжает, правда в явно
упрощенной форме, ту же мысль Герберт Маркузе.
1 Read H. The Philosophy of Modern Art. N. Y., 1959.
2 Horkheimer M., Adorno T. W. Dialektik der Aufklarung.
Philosophische Fragmente. Frankfurt a/M, 1969, p. 128—176.
1 M а г с u s e H. Eros and Civilization. London, 1962, p. 122.
228
Необходимо подчеркнуть, что для всех разновидностей
теорий «элитарной» и «массовой» культуры характерно
метафизическое противопоставление индивида и массы,
человека и общества, индивидуальных и коллективных
аспектов творчества. Тем самым теории «массового» и
«элитарного» искусства фактически сводят на нет вопрос о
народности искусства, снимают саму эту проблему и
заменяют ее принципом социокультурной функциональности: в
самом деле, для «элиты» — «высокое искусство», для
^народа» — «массовое». Фактически же «элитарное» и
буржуазное «массовое» искусство одинаково чужды
подлинной народности.
Здесь необходимо сделать два уточнения. Во-первых,
такого рода попытки членения искусства и культуры на
«элитарную» и «массовую» разновидности не могут быть
однозначно сведены к отмеченному выше процессу
отделения профессионального искусства от народного
творчества. И «элитарное»
профессиональны (в том смысле, что создаются
профессионалами, хотя зачастую и с разными способностями, но
это уже другой вопрос). Только «массовое искусство»
создается с сознательной установкой не на художественную
ценность, а на массовое развлечение — «сон с открытыми
глазами», как говорил А. Грамши. Поэтому-то лишены
всяких оснований попытки выдавать это «массовое»
искусство за народное.
Во-вторых, сам способ, масштабы и интенсивность
распространения, трансляции произведений искусства отнюдь
не навязывают им однозначную социальную функцию, как
утверждают теоретики «массовой культуры». Роль средств
массовой коммуникации в культурно-художественном
процессе определяется не формой этой трансляции, а
содержанием распространяемых сообщений. Поэтому средствам
массовой коммуникации должно быть отведено важное
место в аспекте проблемы народности искусства. В самом
деле, существенная особенность средств массовой
информации вытекает из их способности резко «ускорить»
социальный эффект искусства, за короткое время донести то или
иное художественное произведение до самых широких
народных масс и тем самым усилить его воздействие на
аудиторию. Кроме того, средства массовой коммуникации
являются важным фактором демократизации культуры и
искусства, их сближения с массами, с народом.
Разумеется, в капиталистических странах уже в конце
прошлого столетия произошла определенная поляризация
искусства и культуры. Можно назвать немало произведе-
229
ний, которые прямо и открыто ориентировались на узкий
круг «ценителей», на интеллектуальную «элиту». Правда,
весьма нередко эти произведения искусства, особенно если
они создавались крупными, талантливыми художниками,
хотя по внешним признакам и принадлежали к числу
«элитарных», получали широкое распространение.
Нередко они несли в себе гуманистические ценности.
Однако все же по большей части для произведений
«высокой», «элитарной» культуры и искусства на Западе
характерно было другое — нарочитая эзотеричность,
усложненность формы, некий авангардистский «аристократизм»
содержания, совершенно чуждый пониманию народа.
Известный американский публицист консервативной
ориентации Норман Подгорец пишет по этому поводу: «Авангард