В ритме времени. Кинематографический процесс сегодня
Шрифт:
действительном усилении тенденций к взаимопроникновению
«массовых» и «элитарных» течений в современной культуре и
искусстве Запада.
Дэниел Белл пишет: «Среди современных критиков
обычно принято противопоставлять высокую культуру (или
серьезную культуру) массовой культуре (развлекательной
культуре) и рассматривать последнюю как извращение или
изменение естественных свойств первой. Однако нами
предполагается, что они —
то образом должны выражать общие, основополагающие
ритмы и настроения»2.
В этих рассуждениях (а приведенная выше точка
зрения является в настоящее время господствующей в бур<ку-
азн^м искусствоведении и теории культуры) в
причудливом сплетении соседствуют правда и вымысел, трезвая
констатация фактов и их подтасовка в угоду вполне
определенному классовому интересу. В первую очередь это
касается «антибуржуазности» декаданса и авангардизма,
вообще «элитарной» культуры. Известно, что в
авангардистском течении были (а в какой-то степени и остались)
художники, непримиримо относящиеся к буржуазной
культуре, буржуазному миропорядку. Несомненно, что они не
только не смогли предложить сколько-нибудь реальной
позитивной альтернативы отвергаемому ими миру, но чаще
всего примирялись с ним, становились его, если можно так
выразиться, ритуализированным «альтер эго». По сути
дела, это и имеется в виду, когда говорят об институализа-
ции авангардизма в современной буржуазной культуре.
1 Bell D. Beyond Modernism, Beyond Self. — In: Art and Politics
and Mill. N. Y., 1977, p. 251.
2 В e 11 D. The Cultural Contradictions of Capitalism. N. Y., 1976,
p. 99.
232
Тот факт, что первоначально модернизм шокировал
обывательские вкусы, нисколько не говорит о том, что
причиной здесь была его «антибуржуазность». Последующие
события убедительно вскрыли именно глубоко буржуазный
характер этого течения, что заставляет вспомнить
образное высказывание известного австрийского экономиста
Иозефа Шумпетера о том, что между буржуазией и
авангардом существует нечто вроде тайного сговора. Кроме
того, бросается в глаза то обстоятельство, что, согласно этим
взглядам, антибуржуазность фактически отождествляется
с антинародностью. В самом деле, утверждается, "то
авангардизм не был понятен «среднему человеку», был чужд
«народным интересам» и только поэтом)-то он, дескать, и
оказался в оппозиции буржуазному сословию.
Такая подстановка понятий лишена всяких оснований.
Как
приходит в коренное противоречие именно с
буржуазностью, с буржуазным обществом, буржуазным образом
жизни и мысли. Если антибуржуазность в отдельных случаях
может быть и не проникнутой обязательно духом
народности, то народность сегодня всегда антибуржуазна,
прогрессивна по своей сути.
Проблема народности искусства, его
предназначенности, его служения народу имеет сегодня еще один
немаловажный аспект, которому в критической литературе еще
не было уделено достаточно внимания. Речь идет о
существенных последствиях тенденции к взаимопроникновению
«элитарных» и «массовых» течений в искусстве и
культуре Запада для эстетического восприятия. Эти последствия
обусловлены отмеченной выше «массовизацией» прежде
«элитарного», «высокого» искусства. Американский критик
и публицист Рональд Берман пишет, например, в этой
связи в своей статье «Искусство против искусства» о том, что
прежний авангардизм превратился сегодня в
«облагороженную форму массового развлечения». «Модернистское
искусство,— продолжает Берман,— издавна отличалось
энергичными попытками художников нанести оскорбление
буржуазному воображению. Однако по крайней мере в
1970-х годах искусство (на Западе.— В. Б.)
функционирует так, как если бы оно было чем угодно, только не
кульминацией модернистского движения. Это радикальный
продукт, который потребляет совершенно нерадикальный
класс... 1960-е годы радикализировали искусство и его
язык, но 1970-е вновь вернули его среднему классу» !.
1 В е г m a n R. Art Vs. the Arts. — «Commentary», 1979, Nov., p. 49.
233
В плане рассматриваемого нами вопроса этот процесс
привел к образованию и массовому распространению
привычки именно к модернистской стилистике, ставшей
компонентом «массовой культуры». Это нагляднее всего можно
проследить на материале кинематографии. В начале
текущего века зритель, слушатель, читатель, воспитанный на
традициях реалистического искусства XIX века, был
вынужден преодолевать в себе вполне естественное
внутреннее сопротивление при столкновении с произведениями
«элитарного» искусства. Они были ему непонятны, и он
был вынужден перестраивать свое эстетическое
восприятие.
Сегодня же, когда внешние приметы того же самого