В семье не без убийцы
Шрифт:
И тут странное умиротворение охватило ее. Слезы внезапно закончились. Крольчонок ощутила тепло и некий душевный подъем. Сама не понимая, что с ней творится, она почувствовала, что дольше ей тут оставаться не надо, все свое она уже получила. Женщина поднялась на ноги, молча перекрестилась и вышла на погост, окружавший деревянную часовенку. Тут она присела на лавочку и задумалась. Странное чувство, появившееся в часовне, не оставляло ее. Она сидела и думала и внезапно поняла, что нужно ей делать дальше.
Мысль была простая и ясная. Они с Геной должны взять на воспитание сироту. Да, так именно они
Крольчонок бывала в этом умиротворяющем месте не первый раз. Их загородный дом находился неподалеку, в двадцати километрах, в поселке Сиверский. А сюда, в Вырицу, они приезжали главным образом из-за очень вкусных пирожков, которыми бойко торговали у входа в храмовый комплекс румяные православные женщины в светлых платочках и со светлыми лицами. И еще из-за источника с кристально прозрачной водой, которую они с Геной набирали целыми канистрами и потом с удовольствием пили.
В большую, недавно срубленную из бревен лиственницы церковь они заходили тоже, но главным образом для того, чтобы удивиться, до чего приятно быть именно в деревянной, а не каменной церкви, да еще чтобы поглазеть на дивный резной иконостас. Ну и, разумеется, поставить свечки за здравие и подать записочки за упокой. Собственно, на этом вся их с Геной религиозность и заканчивалась.
Но, конечно, Крольчонок и раньше слышала, как ласково называют здешнего святого другие паломники – дедушка Серафим. И многие утверждали, что уже получали от него неоценимую помощь и совет в трудном деле. Многие из тех, кого видели Гена с Крольчонком гуляющими по красивому саду, приезжали в Вырицу вовсе не из-за пирожков или воды, они приезжали именно ради общения с дедушкой Серафимом. И приезжали эти люди не в первый и не во второй раз. Крольчонок слышала, что паломники едут в это место за много десятков и даже сотен и тысяч километров специально для того, чтобы поговорить со святым, как если бы он был живой и мог бы слышать их.
Сама Крольчонок никогда до такого, как она считала, не опускалась. Странно ей было обращаться к мертвому, словно к живому. Но вот приперла беда, и Крольчонок сама попробовала просить помощи. А попробовав, поняла, что поступила правильно. Старец ли дал ей этот совет или сама мысль сформировалась у нее в голове, но женщина понимала – она придумала правильно. Раз другого выхода нет, они возьмут сироту. И мысль эта была такой четкой и привлекательной, что это было похоже на озарение.
После возвращения в город все пошло неожиданно гладко. Нашлись и знакомые, которые могли устроить усыновление. Нашелся и сам малыш. Теперь дело было за главным – добиться от Гены согласия да еще сделать это так, чтобы не ущемить его мужское самолюбие.
– И вот уже почти целый год я навещаю Коленьку, он ко мне привык, ждет, радуется, когда я прихожу. Хороший мальчик, если бы у меня был сын, я бы и сама не желала для себя другого.
– Почему же ты не заведешь ребенка от другого мужчины?
– Как же это? А Гена? Как же я его брошу?
Мариша смотрела на эту женщину и удивлялась широте ее души. Добровольно отказаться от радости собственного
Но что бы ни думала про себя на этот счет Мариша, она понимала главное. Женщина, которая способна на такое самопожертвование, никогда не станет воровать чужих детей и убивать чужих жен. Крольчонок нашла для себя в этой жизни правильный путь, и этот путь никоим образом не соприкасался с Наташей и ее трагедией.
Сыщице только и оставалось, что еще раз извиниться за причиненное беспокойство и отправиться дальше. Тут ей ловить было нечего, все было совершенно ясно и прозрачно.
Глава 12
Но прежде чем отправиться дальше, Марише пришлось вынести диалог со следователем. Вот это было совсем неприятно. Как ни старалась доморощенная сыщица удрать незаметно, Милорадов ее догнал и вынес строгое порицание.
– Мало того, что вы без разрешения сунулись в это дело, так вы еще и умудрились в нем здорово напортачить.
– Ну, ошиблась, – оправдывалась Мариша. – С кем не бывает?
– С теми, кто работает в команде! А вы действуете в одиночку. Вот с чего вам пришло в голову, что убийцей могут быть Гена или его жена?
– Так ведь Гену видели, он приходил проведать Наташу и к ее ребенку цеплялся. Он еще драку возле дома устроил… со своим соперником.
– Еще и соперник! – воскликнул следователь, на лице которого отразился легкий ужас, может быть, даже и не разыгранный. – Скажите честно, вы и с ним тоже планируете встретиться?
Сказать ему правду, мелькнула у Мариши мысль, так ведь не позволит нипочем продолжать ей свое расследование. Совру!
– Нет, нет, что вы, – пробормотала она. – Я ведь даже не знаю, как его искать.
И покраснела.
Но следователь, видимо, воспринял появившийся румянец на щеках Мариши как стыд за проваленную ею сегодня операцию, потому что произнес уже куда более миролюбиво:
– Ну вот то-то же! Не лезьте не в свое дело. А ребенка мы найдем, я вам это лично обещаю.
– У вас уже есть наметки?
– Есть. Но вам я о них не скажу.
«Ну и я тебе тогда не скажу, с кем планирую увидеться спустя всего пару часов». Мариша глянула на свои наручные часики – подарок мужа на годовщину свадьбы – и увидела, что уже почти четыре. Пора ехать в «Ливерпул». Со всеми этими хлопотами она едва не пропустила время, когда Борис Лебедев, по кличке Лебедь, должен был вкушать свою вечернюю трапезу. И она стала торопливо прощаться с Милорадовым.
Со своей стороны следователь тоже не хотел задерживаться, он и так потерял слишком много драгоценного времени. А ведь его ждал отчет посланного в далекий Воронеж сотрудника, которому было поручено повидать оружейника Слесаря, отбывающего последние месяцы своего тюремного заключения. Видимо, тот факт, что освобождался он по УДО – условно-досрочному, – сделал Слесаря сговорчивей. Оружейнику очень не хотелось, чтобы его условно-досрочное накрылось медным тазом, поэтому он согласился сотрудничать с прибывшим к нему полицейским.