В шкафу скелет и крылья
Шрифт:
А получилось, что момент для «тоже разогнаться» был упущен. Станислав не мог себе позволить торопиться и наехать на девочку, прежде чем та поскандалит и с охранниками, и с парковщиками, сотворив себе кучу врагов и потенциальных подозреваемых.
Дергая за проржавевшие рычаги жигуленка, Станислав тихонечко поехал за Дусей и охранником. За поворотом развернулся в обратную сторону, порыкивая двигателем, стал ждать...
Девчонка, слава богу, вышла из будки охраны парковки одна.
Стас вывел жигули на прямую линию, набрал максимально возможную приличную скорость...
Наверное,
Леонидов придирчиво протер салон жигуленка от следов своего присутствия. (Одежду, в которой был за рулем реликта, он позже выбросил в мусорный контейнер, подальше от своего дома.) И сразу позвонил студенту.
Тот, как и ожидалось, тихонько киснул в пробке.
Стас попросил Костика назвать улицу, на которой он прокисает, и велел студенту развернуться и забрать его неподалеку от метро «Войковская», куда сам подъехал на частном извозчике.
За обедом в приличном тихом ресторане Стас просчитал все риски и возможности - везучая девочка Дуся не оставила иного мнения, Леонидову пришлось признать: битву с молоденькой сыщицей он проиграл по всем позициям. Коробочка с ядовитыми шприцами подсказала выход: Евдокия должна умереть от рук «самоубийцы» Юли Котовой. Подобный изящный, выигрышный поворот сюжета привел Леонидова в прекрасное расположение духа - два комара одним ударом.
Каждый вечер Стас приезжал к Татьяне. Коробочка со шприцами бесполезно нагревалась в карманах: «наверху» не принимали.
Леонидов использовал все доводы и поводы, боясь показаться излишне, подозрительно настойчивым напрашивался в гости. Юлия, ссылаясь на домашний арест и строжайший приказ следователя, в приеме каждый раз отказывала.
Вечером в четверг к Татьяне зашла домработница старших Котовых:
– Таточка, тебе чего-нибудь в магазине надо?
Тут стоит остановиться и сказать, что Люся относилась к довольно распространенному женскому типу больших любительниц покупок «только за смертью посылать». Подобные ей женщины, отправляясь за пачкой соли, обязательно и планомерно обходят все полки, попутно накупают всякой дряни и с перегруженной тележкой, минут через сорок, подбираются к соли как к цели и к кассе как к итогу.
– Да вроде бы ничего, - задумчиво ответила Татьяна.
– Ну ладно, - слегка разочаровалась Люся.
– А то тут меня Юля попросила до магазина сбегать... Парочку грейпфрутов прикупить.
– Грейпфрут?
– понимающе переглянулись Стас и Тата.
– Похоже, выравнивается наша Юля, - усмехнулась Котова, - «Соленые собаки» пошли...
– Не, - уже из прихожей донесся голос опытной домработницы.
– Она попросила еще и винограду черного купить. Для этой, как ее там... «Леди».
Татьяна с улыбкой смотрела на Стаса. Оба слишком хорошо знали Юлю, чтобы понять - раз бедняжка вспомнила любимые коктейли, значит, действительно состояние выравнивается. Юленька в себя приходит.
Едва за Люсей захлопнулась входная дверь, Леонидов мягко притянул к себя Татьяну, уткнулся носом в шею, пощекотал:
– А может быть, и нам? Немного «просолиться»... Позвони Люсе, пусть и нам грейпфрутов купит...
– Отстань!
– поеживаясь, рассмеялась Тата.
– У меня есть грейпфруты, я на них худею.
Эта фраза решила все. Юлии Котовой и Дусе Землероевой предстоит сегодня умереть.
Продолжая удерживать Татьяну в объятиях, Стас сделал радостное лицо и предложил:
– Слушай-ка, а может, по такому радостному событию - Юлька очухалась!
– и нам небольшой сабантуй сообразить? А, как думаешь?.. Налепим пельменей, «собачками» запьем...Посидим душевно...
Тата Котова поговорку «Путь к сердцу мужчины лежит через желудок» признавала непреложной истиной, с крошечной оговоркой - сей «путь» ведет к нормальному мужчине. Уговаривать ее приготовить для любимого пельмени дважды не пришлось.
Леонидов сходил к Эдику и на всякий случай удалил того из дома (чтоб под ногами не путался) при помощи пятитысячной купюры.
Лоботряс мгновенно испарился из квартиры, поскакал прогуливать подарок в баре.
Валентин отсутствовал дома совершенно бесплатно.
Стас взял трубку городского телефона и, сказав Татьяне: «Совсем забыл, обещал Борису позвонить», дозвонился до приятеля. На обязательный вопрос «как дела, чем занимаешься?» ответил:
– Сижу у Тани, жду пельмени.
Многие года дружбы позволили Станиславу прилично изучить вкусы и реакции Рощина. Едва разговор коснулся обожаемых Борисом пельменей Татьяниного производства, он моментально оживился:
– А на нас с Ядей можно попросить? Я б тоже не отказался от десяточка пельмешек... Мы приедем?
Натанович изобразил смущение:
– Ну, как бы... я тут не хозяин. Таточка, - обратился к ловкой хозяюшке, - Боря с Ядей хотят приехать на пельмени. Можно?
Хлебосольная, слегка присыпанная мукой Танюша согласилась абсолютно предсказуемо:
– Конечно. Может быть, попозже и к Юлии зайдем, посмотрим, как она... Юлька, подвыпив, на болтовню потянется.
Исподволь направлять хорошо знакомых людей - легко. Стас прекрасно знал, что у Таты есть запас грейпфрутов, она пьет на диете фреш из этих фруктов. Знал, что, если затеяться с пельменями, Рощиным стоит только намекнуть - приедут, где бы ни были! Борис с ума по Танькиным пельменям сходит, легкая приманка. А чем больше в доме будет подозреваемых, тем больше поводов для разборок следователю и обоснованного недоверия присяжных. (Опасность попасть в лапы закона нешуточно беспокоит любого преступника.)
Леонидов улучил минутку, достал из холодильника два грейпфрута и в туалете аккуратно начинил их ядом.
Обтер придирчиво, положил в пакет и спрятал в тумбочке у входа.
Теперь оставалось только придумать, как заманить к этой тумбочке домработницу с грейпфрутами для верхнего этажа. Как вынудить ее оставить фрукты без присмотра и чем отвлечь Татьяну.
Как многорукий бог Шива, Тата колдовала на кухне: раскатывала большой пласт теста, накрывала форму для пельменей, ловко заполняла выемки фаршем. Леонидов подошел сзади, обнял за место, называемое талией, шепнул в ушко: