В сиянии
Шрифт:
Небритый перестал чавкать, видимо ему поступил приказ. Вместе с остальными он резко встал и побежал в сторону подлеска. Когда он сорвался, то наступил мне на ладонь. Больно отдавил мизинец и безымянный палец каблуком. Я подавил крик души. Ладонь мою спасла замшевая зелёная перчатка и жесткие вставки. Очередной раз благодарю тебя неизвестный павший воин, дарующий мне этот защитный костюм.
Сорвались и остальные тройки. На полпути к подлеску, вся дюжина силовиков вместе со мной, сквозь толщу зелени – запечатлели яркие всполохи радужного сияния. Я открыл рот, а они выдали в его сторону приличный залп огня. Только они скрылись в лесном массиве, как я встал и побежал. Вдоль толстых столбов, служащих опорой для тоннелей.
Метров через двести быстрого и лёгкого бега, я заметил пожарную железную лестницу. Подпрыгнув, я ухватился за неё и влез по ней наверх. Лестница примыкала к крытому балкону, я забрался внутрь и двинулся к двери. Чуть разбежавшись, я ударил по ней всей массой. Дверь пошатнулась, а замок показал первые признаки поломки. Я разбежался сильнее и ударил по двери ещё сильнее. Замок захрустел и я понял, что третьего удара ему не сносить. Разбежавшись от самого края балкона, перед ударом за дверью я услышал человеческий голос.
– Открываю, – щёлкнул засов замка и я налетел на препятствие.
Было уже поздно. Я конечно погасил процентов двадцать набранной скорости, но отпёртую дверь всё равно протаранил. Хлипкая дверь слетела с петель и сильно ушибла стоящего за ней человека. Я проехал по ней и встал, скорее освобождая от неё своего благодетеля. Крепкий парень лет двадцати семи на вид, присел и держался двумя ладонями за лоб. При этом голубые глаза его были такие ясные, а на лице играла такая жизнерадостная улыбка, что я не вольно перестал испытывать за собой чувство вины. Одет он был в серые штаны и кардиган.
– Как твоя голова приятель? Сильно болит? В глазах двоится? Мутит?
– Я чувствую себя так хорошо, как никогда прежде, – заявил он.
– Это точно так? Эх, врачу бы тебе показаться, да где ж его взять. Ты кстати кто такой и что здесь делаешь?
– Да всё так хорошо, что ты даже не представляешь. На меня словно снизошло озарение Всеслав. Врач мне не нужен, это лишнее. Благодарю за беспокойство друг. Меня зовут Бажен. Я оказался здесь заперт, потому что надо мной подшутили коллеги, оставив запертым в курилке, на этом балконе. Я не спустился по лестнице, по которой взобрался ты, потому что до этого боялся высоты. На двери позади меня они сменили код доступа, чтобы я не смог выйти. Потом началась эвакуация, а меня нарочно забыли выпустить.
Я не пропустил мимо ушей, что он знает моё имя и должность. Способов увидеть меня в реестре работников с фото и данными множество, особенно если ты дружишь с программистами или кадровиками. Но всё равно поинтересовался на этот счёт.
– Откуда ты знаешь моё имя? Кем ты работал здесь?
– Я теперь многое знаю. Я инженер, но здесь работал отладчиком, мне приходилось следить за состоянием разного оборудования.
– Работал?
– Как и ты раньше здесь, замерщиком-обходчиком. После случившегося, официально здесь больше никто не будет работать.
– А что случилось Бажен? Я видел только ночное сияние и наблюдал у себя отключение электричества.
– Случилось непоправимое. Мы все, кто здесь работал, были причастны тем или иным образом к раскопкам которые здесь велись. Даже если напрямую не работали под землёй в шахтах. Под комплексом с аббревиатурой К2.1. Мы вторглись в древнюю святыню, похороненную и запечатанную пару столетий тому назад. Теперь учёные и власть имущие захотят вскрыть тайную святыню пещер. Но получится ли у них это сделать, ведь наружу вылезли духи защитники.
– Очень красивая легенда, но давай о насущном. Как мы можем проникнуть внутрь тоннелей.
– Всеслав, если ты хочешь попасть, в так называемый генштаб, то я могу тебя проводить.
– Было бы здорово. Ты знаешь другой путь?
– Нет, нам подойдёт этот, – он обернулся, подошёл к цифровой панели и ввёл пятизначный код, дверь загудела и открылась.
– Ничего себе толщина. А другой курилки у вас не было? Попроще.
– Другие есть, но эта лучшая, здесь есть балкон и можно втайне от других, поговорить или посекретничать с красивым видом на лес.
Бажен был из таких людей. Которым доверяешь с первого знакомства и на всю оставшуюся жизнь. Простота, дружелюбие и открытость, делали из него отличного собеседника и коллегу. Непонятно, за что могли над ним так зло подшутить, члены единого коллектива. Мы вышли в тоннель. Бажен закрыл за нами дверь и назвал мне код, на случай если я захочу вернуться. По красивому широкому тоннелю с тонированными длинными окнами (тонированные они были только снаружи, чтобы не было видно, что происходит внутри) мы вошли в первой здание из цепочки генштаба.
Ярослав заметил что-то на стене. Это была друза. Она росла прямо из гранитной стены.
– Будь осторожен, мы не знаем что это такое! – предупредил я его.
– Дай пожалуйста мне свой нож, – я с опаской протянул ему нож.
Взяв его, он подошёл к ней. Аккуратно с помощью кончика клинка, расшатал и извлёк один кристалл из общей друзы, размером с большой палец. Вернул, рукояткой вперёд нож обратно. Игра света производимая кристаллом, давала больше всего фиолетовое и синее сияние.
– У тебя есть бинт или платок?
– Есть только это, – я снял с шеи зелёный шемаг и протянул ему.
Он оторвал узкую полоску с одной его стороны и вернул мне. Затем приложил кристалл к раскрасневшейся от кровоподтёков шишке на лбу и в два оборота примотал его к голове, завязав на затылке двойной узел.
– Кристаллы всегда холоднее окружающей среды, – пояснил он. – Так быстрее спадёт опухоль.
– Если ты не боишься и так уверен в этом, то почему бы и нет, – мы пошли дальше. – Где здесь стоят у вас кулеры с водой. Пить очень хочется.