В Средиземье бардак.

Райвизхем Ал

– Надеюсь на вашей "мине" подорвется какой-нибудь вражеский лазутчик, - пожелал Фолко, завидя, как эльфы закапывают свои надувные унитазы неповторимой формы.

– Что ты в этом понимаешь, - отозвался Мылохлор.
– Если бы ты был бессмертным, то поневоле озаботился бы чистотой окружающей природы. Представляешь, если каждый бессмертный будет гадить на протяжении сотен лет, вскоре ступить будет некуда...

Спустя два дня Торин вывел отряд к заброшенной гномьей шахте. Он несколько раз шарахнул по неприметной каменной дверце

огромным валуном, но ответа не дождался. После короткого совещания, было решено разбить привал прямо около шахты.

Фолко от скуки незаметно прикарманил одну упаковку с надувным унитазом и, почувствовав боль в животе, тут же опробовал эльфийское творение в действии. Зарывать унитаз Фолко не стал, а просто незаметно закинул сей предмет в одно из отверстий, нависавших над входом в шахту, словно прорубленные окна.

Спустя полминуты дверь шахты отворилась, и оттуда выбежала толпа Черных гномов с дубинками в руках.

Завидев, оторопело стоявшего Фолко, командир отряда, заляпанный содержимым унитаза, возмущенно просипел:

– Эльфы совсем уже обнаглели, бля. Отойди-ка половинчик, ща мы эльфов бить будем, - на его рык из кустов вышли эльфы с надувными унитазами в руках.

– А-а-а-а-, - взревел командир ОМОНа Черных Гномов.
– Щас мы отучим вас говном кидаться, - с этими словами он во главе гномов бросился бить эльфов-экологов дубинками и месить их коваными сапогами на орочьей подошве.

Гномы выдохлись уже через полчаса. Именно тогда, вернувшиеся с рыбалки Торин и Малыш, вступили в переговоры с Черными Гномами. Возмущенный донельзя командир гномов заломил несуразную плату в двадцать триалонов и, пнув, для острастки окровавленного Мылохлора ногой в лицо, удалился с чувством исполненного долга, подняв вверх правую руку с оттопыренным средним пальцем.

– Фто это быво?
– простонал Нивротт, выплевывая выбитые зубы.

– Какой-то Нивроттибучий гномий обычай, - высказался Монпарнас, окосевший на один глаз.

– Это они нас избили за то, что у нас не было денег на проезд, чтобы путешествовать через их тайные пути, - высказал догадку Мылохлор, пытаясь вправить себе сломанный нос.

– Тогда пофему они кгхичали на своем гномьем явыке про ховно?
– скривившись, спросил Нивротт.

– Я понял!
– решил запудрить мозги хоббит.
– Им не нравится, когда вблизи их территории гадят.

– Да уж, кому приятно, чтобы гости гадили у самого крыльца, - встрял в разговор Торин.
– Как я понял, кто-то, видимо до нас, нагадил, а потом принялся швырять дерьмо в открытое окно над воротами. Вот они на вас и подумали.

– Точно, - поспешно согласился Фолко.

– Меня сейчас больше волнует, где мы возьмем двадцать золотых, чтобы заплатить за проезд, - мрачно сказал Торин.
– С их слов выходит, что за восемь дней мы будем в Гондоре, а значит, мы могли бы попасть в Дур-Гулдур намного раньше Вождя.

– У нас нет денег, - простонал Мылохлор, увидев направленные на эльфов вопросительные взгляды гномов. Если бы у нас были деньги, неужели бы мы записались добровольцами?

– У меня тоже ничего нет, - подозрительно быстро заявил хоббит.
– Я все отослал дядюшке, на приют для бездомных поросят, да, - в доказательство он нюхнул луковицу и обмакнул глаза платочком.

Как бы в подтверждение его слов, у него из кармана, когда он прятал платочек, вывалилось два триалона.

– О! А я то думал, что я их потерял, - быстро нашелся смущенный хоббит.
– Теперь поросята смогут купаться в бассейне из белого вина. И им не грозит опухнуть от голода!

Но Торин решительно отмел все возражения хоббита и заграбастал обе монетки к себе в карман.

– Судя по размаху твоей деятельности, весь твой приют три раза в год ездит отдыхать в Валинор, а если что у них и пухнет, так это от чрезмерного переедания, - недвусмысленное выражение на лице Торина отмело у хоббита все желание спорить.

Всю последующую неделю отряд пытался добыть деньги. Эльфы пытались попрошайничать деньги на свое лечение в Валиноре, Фолко и Торин вечерами грабили проезжих туристов. Но касса Торина в результате пополнилась всего лишь на полтора золотых.

– Такими темпами, мы целый год будем грабить и попрошайничать, - уныло подвел финансовые итоги недели Фолко.

И тогда вперед выступил маленький гном.

– Я попробую достать денег, - заявил он.
– Чего бы мне это не стоило, но я сделаю все, чтобы остановить Олмера!

Фолко и Торин без особой надежды выслушали спич Малыша. Ум и способности Маленького Гнома, по их мнению, соответствовали прозвищу гнома, причем ключевым для подобной оценки было слово "Маленький".

Но на словах все выразили поддержку начинаниям Малыша.

– Давай-давай, - Торин похлопал Маленького Гнома по плечу.

– Пиздуй-пиздуй, - несколько тише вторил Фолко.

– На тебя вся надежда, придурок, - хором простонали эльфы.

Каково же было удивление всех, когда Малыш, спустя два дня вернулся обратно, позвякивая монетками в своем кошельке.

– Вот восемнадцать, то есть, нет, шестнадцать триалонов, - заявил он, вытряхнув кошелек, и незаметно забирая две монетки обратно.

Все были так ошарашены, что никто не потребовал от Малыша вернуть две нагло заныканные монетки назад.

– Но как, Дьюрин меня разруби, тебе это удалось?
– воскликнул изумленный Торин.

– Пустяки, - ухмыльнулся Малыш, почесывая себя за бороду.
– Каждый бы смог.

– Слышь, ты, маленький бизнесмен херов, давай колись, - заорал на Малыша хоббит.
– А то меня сейчас инфаркт схватит от удивления.

– Ну, я это, типа в карты или в рулетку выиграл, или типа того, короче не помню, - засмущался вдруг Малыш.

– Это самый нелепый пиздеж, какой я когда-нибудь слышал, - авторитетно заявил Фолко.