В СССР я повидал все
Шрифт:
Один Герой Советского Союза, бывший партизан, рассказывал, как они взяли в плен несколько немецких солдат. Забрать их с собой в лес было невозможно – еды едва хватало самим партизанам. Отпустить на свободу тоже нельзя – они вернутся к своим и опять будут убивать наших людей. Этот партизан объяснил немцам сложность ситуации, в которой они оказались. Потом, извинившись перед ними, сказал, что их расстреляют. Услышав это, один немец поседел на глазах у партизана.
Как-то в палату положили одного бывшего фронтовика, который до этого постоянно жил в доме инвалидов. Его голос мне показался каким-то чересчур писклявым.
– Это еще можно съесть. Нам в доме инвалидов такие не дают.
Когда опять начались разговоры о войне, он вскочил, опустил штаны и пропищал:
– Снаряд разорвался рядом, и мне оторвало мошонку.
И все увидели обрубок у него между ног.
Лежал я так довольно долго. Когда мне разрешили вставать, то пришлось заново учиться ходить. Я очень сильно ослаб физически. После того, как сняли гипс, мышцы моих рук оказались атрофированными. Я не мог удерживать в них даже легкие предметы. Раньше я умел плавать и довольно хорошо держался на воде. Но теперь из-за слабости в руках я не мог держаться на воде и один раз чуть не утонул, попав в реке на глубокое место. Меня спасло то, что рядом находился муж тетки. Он подтолкнул меня на мелкое место. У меня появилась водобоязнь.
Люда приходила ко мне в больницу с цветами, но в палату не заходила. Она просто попросила медсестру передать эти цветы мне.
После окончания школы Люда получила высшее образование на Украине, там же вышла замуж. С мужем и красавицей дочерь она жила в Киеве. Умерла Люда рано – в 55 лет. Когда мне сказали об этом, я не поверил. Но потом ее бывший сосед по дому убедил меня в том, что это действительно так.
Дважды в возрасте четырнадцати и пятнадцати лет я ездил в Литву в гости к одной из моих многочисленных теток. Эта тетка была замужем за моряком и жила в литовском городе Клайпеда.
Во время первой поездки, сразу же на первой литовской станции, к окну вагона, где я сидел, подошел молодой литовец и, показав мне кулак, крикнул:
– Русские, убирайтесь!
Это произвело на меня неизгладимое впечатление. Я начал побаиваться литовцев.
В Клайпеде дом тетки располагался на окраине города, где рядом с домами были поля и посадки. Когда, после приезда, я первый раз вышел к воротам дома, мимо меня прошла большая группа литовских ребят. Один из них опять показал мне кулак и крикнул:
– Русский, в рожу хочешь?
Я был в ужасе, и после этого не решался переступать за пределы теткиного двора.
С другой стороны дома было футбольное поле с настоящими воротами, обтянутыми сеткой. Литовские ребята каждый день играли там в футбол – а я стоял за невысоким забором и издалека наблюдал за ними. Наконец они крикнули мне:
– Эй, русский, иди сюда!
Я с опаской подошел к ним. Они поставили мяч на угол поля и попросили меня подать угловой. Разбежавшись, я ударил ногой по мячу. Вообще я плохо играл в футбол – удары по мячу у меня всегда получались слабыми, и мяч улетал недалеко. И в тот момент я был уверен, что после моего удара мяч не долетит до штрафной. Но произошло чудо – мяч не только долетел до штрафной, но еще и угодил в девятку ворот. Литовцы в восторге завопили:
– Русский! Ты играешь в команде мастеров?
Мне
Однажды, мы отдыхали, лежа на траве. Один из парней сказал, обращаясь ко мне:
– Мы учим русский язык со второго класса. Вы тоже учите литовский со второго класса?
Я ответил, что литовский мы вообще не учим. Ребята были огорчены. Я несколько успокоил их тем, что попросил научить меня говорить по-литовски. Они с радостью взялись за это дело. В результате я выучил несколько литовских фраз.
Во время второй поездки в Литву мы уже жили в центре Клайпеды. С моих сломанных рук недавно сняли гипс, и играть в футбол мне было нельзя. Один раз за обедом мне налили немного марочного вина. Я выпил и серьезно захмелел. Меня потянуло на подвиги. Выйдя на улицу, я пошел к скверу, расположенному недалеко от дома. Там на скамейке сидели шикарные литовские девушки. В трезвом состоянии я бы никогда не решился подойти и заговорить с такими красавицами. Но в тот момент я был пьян, и во мне проснулось такое красноречие, которого я ранее у себя никогда не замечал.
Я сел рядом с этими девушками и стал в различных комбинациях громко повторять те немногие литовские фразы, которые на тот момент знал. Девушки были поражены моей смелостью и способностью так громко и долго говорить. Они не прогоняли меня – более того, они даже начали проявлять ко мне некоторую симпатию. А я все болтал и болтал, не имея понятия, что делать дальше с этими прекрасными созданиями.
Мои громкие и длинные речи привлекли внимание других, людей, гулявших по скверу. Среди них были местные литовские ребята, многие из которых отличались довольно крупным и крепким телосложением. Несколько раз они проходили мимо нашей скамейки, бросая на меня все более и более злобные взгляды.
Я вовремя почувствовал опасность. Извинившись перед девушками, я встал и пошел в сторону своего дома. Как раз в этот момент те разгневанные литовские парни, пополнив свои ряды еще и другими подонками, спешили к скверу с явным намерением поколотить меня. Я ускорил шаг и довольно быстро оказался у подъезда своего дома. Почувствовав себя в безопасности, я обернулся и увидел – эти идиоты махали мне деревянными дубинами и что-то яростно кричали.
На День рыбака в Клайпеде проводилось карнавальное шествие. На тротуарах центральной улицы города толпились огромные массы людей, а по проезжей части двигалась длинная вереница машин. На этих машинах развертывались различные аттракционы и представления.
Кузов одной из машин был густо обтянут колючей проволокой, а над кабиной водителя возвышался плакат с надписью: «Пьяницы, хулиганы и дебоширы». За колючей проволокой, вокруг стола, сидела группа людей. Лица этих людей были изрядно побиты. Говорили они на чистом русском языке, что выдавало их национальность. На подножке кабины стоял милиционер и громко предупреждал публику о том, что люди за колючей проволокой являются настоящими преступниками.
На столе у этих преступников стояли бутылки с водкой. Эти ребята разливали водку по стаканам и с громкими криками опорожняли их. В качестве закуски была копченая колбаса. Кто-то из публики крикнул с литовским акцентом: