В Ставке Верховного Главнокомандующего
Шрифт:
Англия всегда считала бассейн Средиземного моря одним из невралгических центров своего владычества на морях, и потому рассматривала появление всякой морской силы на этом море как прямую угрозу своему владычеству.
И с той поры, как Россия начала искать выхода из Черного в Средиземное море, а ее эскадры стали появляться на этом море, русская морская сила сделалась для Англии неприятелем № 1, тем более что после уничтожения французской морской силы русская морская сила по своей мощности заняла следующее после английской морской силы место.
И так же с той поры все дипломатические и военные
После значительного ослабления русской морской вооруженной силы в войне с Японией неприятелем № 1 для Англии сделалась немецкая морская вооруженная сила, сказочно быстрый рост которой в начале XX века начал серьезно угрожать английскому владычеству на морях.
Вследствие этого Англия принуждена была временно отказаться от своей традиционной враждебной политики по отношению к России и пойти на сближение с ней, дабы совместными усилиями с ней и с Францией остановить рост немецкой морской силы, что в конце концов и привело к 1-й мировой войне.
Чтобы закрепить союзные обязательства России во время этой войны, Англия — вразрез своей традиционной антирусской политике, — пошла даже на то, чтобы признать письменным договором права России на проливы, ибо столь велика оказалась мощь и опасность Германии, выявившаяся в самом начале войны, и необходимость поэтому для Англии помощи России.
Однако, как мы знаем и как сие подробно изложено в главе IX настоящих воспоминаний, этот договор был в 1915 г. заключен Англией с задней мыслью нарушить его при первой возможности, вследствие чего она и попыталась, путем форсирования Дарданелл и появления ее флота раньше нашего у Константинополя, поставить Россию в проливах перед свершившимся фактом захвата их английским флотом.
Попытка эта, как известно, не удалась. Но лишь только Россия была революцией повержена в прах и потеряла для Англии всякую военную ценность в ее борьбе с Германией, она не только «порвала» этот договор, но, на созванных после войны конференциях в Лозанне и Монтрэ для решения вопроса о проливах, настояла на том, чтобы из всех возможных форм решения этого вопроса была принята и международным договором узаконена самая невыгодная и опасная для России форма.
И несмотря на то, что советская Россия победоносно закончила 2-ю мировую войну в союзе с Англией и создала себе в сателлитских государствах на Балканах отличную базу для военного решения вопроса о проливах (каковой императорская Россия не располагала во время 1-й мировой войны), — советской России всё же не удалось изменить в свою пользу после 1-й мировой войны невыгодное для нее решение вопроса о проливах, принятое на вышеупомянутых конференциях.
А при первой попытке нажима советской России на Турцию в этом направлении последняя была решительно поддержана всеми великими державами и ответила советской России категорическим отказом.
Включением же ныне Турции в Атлантический пакт выход из Черного в Средиземное море закрыт для России гигантской силой всех двенадцати держав, этот пакт составляющих, а созданием стараниями Англии Балканского пакта сведено почти на нет стратегическое значение приобретенной советской Россией в ее сателлитских балканских державах базы для действий против проливов с сухого пути.
Вступая в 1-ю мировую войну, Россия никаких личных эгоистических целей, кроме защиты Сербии, не имела.
Однако в 1915 г., когда стало очевидным, что война будет сопряжена с громадными, — доселе небывалыми, жертвами, русское правительство не могло не поставить, для оправдания этих жертв перед народом, целью войны — решение вопроса о проливах.
Желание России решить этот вопрос было признано ее союзниками, правда, скрепя сердце и оформлено специальным соглашением, заключенным в конце 1915 г.
Подготовляя материал для заключения этого соглашения, министр иностранных дел С.Д. Сазонов обратился осенью 1915 г. к верховному командованию с просьбой высказать свой взгляд о том, какая форма решения вопроса о проливах является с военной точки зрения наиболее желательной и выгодной для России.
В связи с этим в Штабе Верховного Главнокомандующего была составлена обширная записка, в которой были рассмотрены все возможные формы решения этого вопроса, причем все эти формы были классифицированы в порядке их выгодности и приемлемости для России.
В составлении этой записки приняли участие: генерал-квартирмейстер Ю.Н. Данилов, начальник дипломатической канцелярии Н.А. Базили и автор настоящих воспоминаний.
Так как по самому своему существу вопрос этот прежде всего «морской», С.Д. Сазонов продолжительно совещался с нами, моряками Штаба Верховного Главнокомандующего, и заключения этих совещаний были положены в основание вышеупомянутой записки.
Во время этих совещаний нельзя было не заметить, с какими трудностями были для С.Д. Сазонова сопряжены переговоры по этому вопросу с союзниками и с каким недоверием он к союзникам относился, а также с какой тревогой уже осенью 1915 г. он смотрел на будущее России в тот момент, когда решался вопрос о смене великого князя Николая Николаевича.
В составленной нами после этих совещаний записке все формы решения вопроса о проливах были сведены в три группы.
В первой группе были все формы, предусматривавшие установление, в том или ином виде, непосредственной власти России в проливах, то есть владение проливами. Эта группа, обнимая собой самые выгодные формы решения, должна была послужить базой для соглашения и переговоров на мирной конференции в случае успешного для России окончания войны.
Во второй группе были формы, предусматривавшие установление контроля России над проливами. Эта группа, обнимавшая приемлемые формы решения вопроса, должна была бы служить базой для мирных переговоров в случае нерешительного окончания войны.
В третьей группе были неприемлемые и опасные для России формы решения вопроса; причем в ней было указано, что в случае неуспешного исхода войны Россия должна настаивать на сохранении status quo в проливах, то есть на сохранении над ними турецкой власти, ни в коем случае не соглашаясь на применение форм решения, перечисленных в этой последней, особо для России опасной, группе.