В стране слепых
Шрифт:
С одной стороны, это была хорошая новость: она означала, что случайное разоблачение маловероятно. Однако, с другой стороны, Саре стало немного грустно. Если бы Глория была живым человеком, а не призраком, она оказалась бы невероятно одинокой женщиной, не имеющей ни друзей, ни родных. Конечно, это диктовалось необходимостью: в окружении близких родственников и друзей детства тайна была бы очень скоро раскрыта. Но маска, которой наделили Сару, слишком напоминала ей о той жизни, которую сама она вела прежде. Надев эту маску, она как будто накинула хорошо знакомое, привычное платье. Удобное и хорошо сидящее, оно тем не менее казалось ей скучным и выцветшим. Ей даже пришло в голову, не прожила
Еще одна хорошая новость состояла в том, что Глория была богата. Сара сначала не поверила, когда ей это сказали, но потом сама пошарила по базам данных и убедилась в этом собственными глазами. В качестве «Глории» она располагала немалыми деньгами, запрятанными в разных укромных местах, – их ей вполне хватило бы, чтобы прожить всю жизнь без всяких забот. Ассоциация могла себе это позволить: она скопила себе такие богатства, что подобная щедрость ничего длящее не значила.
Сара припомнила, что Морган писал в своих заметках: «Они купили „Ксерокс“ еще до того, как это слово стало нарицательным». На протяжении сотни лет Ассоциация, точно зная, куда подует ветер, заранее поворачивала паруса, чтобы его поймать. Правда, прогнозы оправдывались не всегда. Далеко не всегда. Часто ветер менялся из-за случайных или никому не известных причин. Например, в свое время Ассоциация вложила немалые деньги в паровые автомобили. Тем не менее даже незначительное преимущество перед всеми остальными помогло за прошедшее столетие скопить огромное состояние.
На мгновение у Сары мелькнула мысль – а что происходит там, в мире, лежащем за стенами Убежища? С тех пор, как она переехала сюда, ей остро не хватало информации. Она, как Алиса в кроличьей норе, жила в нереальном мире, полном странных событий, и каждый день, проведенный здесь, все больше отдалял ее от той жизни, какую она знала.
Возможно, Ассоциация позаботилась об этом намеренно. Промывание мозгов
– чтобы потом, вновь появившись на свет из этой подземной утробы, она почти в буквальном смысле слова оказалась рожденной заново, уже в качестве Глории Беннет.
Она встала из-за стола и принялась ходить по библиотеке, потягиваясь и разминая мышцы. Они совсем затекли – она провела за работой почти целый день. Прогуливаясь вдоль полок, она поглядывала на корешки книг, время от времени доставала какую-нибудь из них и начинала листать. Ей давно уже надоело изо дня в день изучать жизнь Глории Беннет. Надоело спать в наушниках – просыпаясь после этого, она не чувствовала себя отдохнувшей.
В библиотеке был прекрасный выбор книг по антропологии, системному анализу, статистике, психологии, экономике, топологии – по всем наукам, которыми должен в совершенстве владеть хороший инженер-культуролог. Большая часть книг, как убедилась Сара, была написана и отпечатана частным образом членами Ассоциации для членов Ассоциации. Она знала также – как-то ей пришло в голову об этом спросить, – что на самом деле библиотека гораздо обширнее: почти все «книги» хранились в виде гипертекста. Это была техника будущего – «как в двадцать первом веке», говорил Текс. И все-таки запах старой бумаги и типографской краски, тяжесть переплетенного в сафьян тома в руке создавали странное ощущение уюта. С тех пор, как первый египтянин впервые обмакнул стило в ягодный сок и провел черту на папирусе, в душе человека прибавилась какая-то новая струна. Без этих выстроившихся рядами книг библиотека не была бы библиотекой.
А это что такое – неужели научная фантастика?
Она остановилась у полки с несколькими десятками книг и брошюр и провела пальцем по корешкам. Действительно,
«Зачем понадобилось Ассоциации хранить это скромное собрание фантастики?» – подумала Сара. Кое-что из этих книг она когда-то читала, некоторые были ей неизвестны, и она наскоро перелистала их. Потом усмехнулась про себя. Ну, еще бы! Во всех них речь идет о попытках управлять ходом истории. Психоистория, сублиминальное внушение, Великое Искусство, формула Кирстена… Только клиологией назвать это, очевидно, никто не догадался.
Сара решила, что фантастикой нужно будет как-нибудь заняться, и не спеша продолжала прогуливаться вдоль полок. Библиотекарь, толстяк с бритой головой и прядью волос на макушке, как у монгола, время от времени поднимал голову от своих каталогов и поглядывал на нее без особого интереса. «Любопытно, в какой роли он выступает там, снаружи?» – подумала Сара. Ассоциация всегда старалась пристроить своих людей в самые важные узлы информационных сетей. Правда, библиотекарь был похож больше на рокера, чем на властелина умов. Что ж, всякий человек на что-нибудь да пригодится.
На верхней полке самого дальнего стеллажа у стены она обнаружила несколько тощих книжек, у которых на корешках даже не хватило места для названия. Она вытащила одну и прочитала на обложке: «ЗАКОНЫ И УСТАВ АССОЦИАЦИИ УТОПИЧЕСКИХ ИЗЫСКАНИЙ».
Шрифт был примитивный, буквы прыгали – Саре вспомнились старинные механические пишущие машинки с литерами на конце длинных, замысловато изогнутых рычагов. На титульном листе выцветшими бурыми чернилами было написано: «Брейди Куинн».
«Привет, Брейди! – подумала она. – Давненько не виделись!» Теперь Куинн был для нее чем-то вроде старого друга. Она перелистала наугад несколько страниц. «Наверное, придется мне как-нибудь заучить это наизусть».
Статья 24. Те из членов Ассоциации, кто пользуется клиологическими данными и экстраполяциями в собственных интересах, обязаны регулярно уведомлять братьев и Совет о своих действиях.
В примечании к этой статье говорилось, что ею отменяется статья 4. Кроме того, там была еще довольно длинная «Декларация о намерениях» и две поправки, согласно одной из которых, датированной 1887 годом, слово «братьев» заменялось словами «братьев и сестер».
Сара подумала, что всякая организация, наверное, должна иметь свои законы и свой устав. Одно странно – зачем людям, которые собираются править миром, тратить время на такие банальности?
«Вспомните девятнадцатую статью». Кто-то сказал это на том заседании, которое она подслушала. Когда это было? Месяц назад? Она не могла вспомнить, кто говорил, но у нее остался в памяти дружный смех, которым были встречены эти слова. И объектами веселья были она и Ред.
Ей стало любопытно, и она снова открыла книжку на первой странице.
Книжка начиналась со статьи 21.
«Где же статья 19? И кому может прийти в голову начинать устав со статьи 21? Ответ: Никому».
– Прошу прощения, – обратилась она к библиотекарю. Тот покосился на нее, вопросительно подняв бровь.
– Где я могу найти девятнадцатую статью?
– Девятнадцатую? – Он погладил свой двойной подбородок и почесал в затылке. – Погодите, это не вы приятельница Реда Мелоуна? Того самого, которого только что отправили на переделку?
«Отправили на переделку»? Что ж, можно назвать это и так».
– Да, это я.
Человек усмехнулся, как будто вспомнил что-то смешное.
– Тогда девятнадцатая статья вас и вправду касается.
– Вы мне скажете, как ее найти, или нет?
– Не сердитесь. Она в томе первом.