В теле пацана 4
Шрифт:
Только отпустил Шимко, на лестнице суета. Сверху кто — то спускается, хихикая звонко!
Аурелия проносится мимо, будто её ветром вниз сносит. Ух, а хороша, чертовка! На меня даже не посмотрела. Судя по удаляющемуся стуку каблуков рванула до первого этажа. Хоть лестницы и через этажи идут, сама шахта пролёта общая. И можно увидеть, как шарахаются от неё в разные стороны господа и официанты.
Чьё — то тело ударилось рядом. Аж перепугался, всё внимание на Аурелию и пропустил подкравшуюся Гертруду.
— Отчитал бедолагу? — Интересуется уже подпившая милфа. — Пойдём к
— Аурелия куда помчала? — Спрашиваю, игнорируя её приглашение.
— Так танцевать, — отвечает Гертруда шёпотом в ухо. — Кружить задницей перед господами, стравливать и потом смеяться. Хотя… это уже погодя. Скорее всего, сейчас объявят белый танец для неё. Выстроятся молодые влюблённые мужчины. И она будет выбирать себе пару, как настоящая капризная принцесса. Хочешь поучаствовать? Иди.
А почему бы и нет? Попробую подкатить к Шатуру через его дочь!
— Схожу, посмотрю! — Соглашаюсь и спешу на лестницу.
Глава 28
Глава 28. Как добиться внимания маэстро?
Убедившись, что милфа за мной не пошла, рвусь вниз. Уже на середине пути обрывается музыка, после чего какой — то глашатай объявляет звонко и протяжно:
— Белый танец для леди Аурелии нашей Чёрной примы!
Выскакиваю и вижу, что Аурелия стоит спиной ко мне на пролёте, где картина. Замерла и взирает на зал. Ух, а спинка какая шикарная, попка яблочком проступает через ткань платья аквамаринового. Как же близко… Тело моё в жар бросило неконтролируемо. На мгновения я чуть не поперхнулся слюной с тоски.
Соберись тряпка, это всего лишь баба.
Пробую подойти, хотя бы поздороваться. А тут гвардейцы какие — то с флангов нарисовались и дали понять, что не выйдет. Обхожу стороной по большому радиусу и вниз, уже на неё не оборачиваясь. Главное не суетиться.
Ага! Вместо меня суетится весь зал, мужчины выстраиваются по обе стороны в шеренги, толкая друг друга. А вся остальная масса оттесняется к столикам с выпивкой и закускам.
Демонстративно пошёл вдоль строя, будто выбираю мужиков я. Пусть пока прима на задницу мою полюбуется.
Основная масса претендентов, конечно, щеглы, не очень яркие, ничем не примечательные. Но есть и бравые, мужественные, мощные. В основном это «викинги». Ясное дело, пройдя метров двадцать, я тесню двух перепуганных дрыщей, вставая в строй.
Теперь уже я вопросительно смотрю на Аурелию, которая всё ещё стоит на лестнице в некоем сценическом образе. Ох, а глазки у малышки сияют, бегая по гостям. Сочный блеск от личика милого исходит, особенно с живой светлой улыбкой, будто она всем здесь безумно рада. Дикая молодуха, актриса на сцене, рыбка золотая в воде, принцесса здесь одна единственная, от предвкушения встречи с которой, трепещут юношеские сердца.
Вон, как в оба уха сопят соседи.
Вскоре наступила тишина, ознаменовавшая прекращение суеты. Под редкие покашливания Аурелия двинулась вдоль противоположной от меня шеренги! Вот сука.
Промчала на цыпочках, будто разбегаясь для прыжка. Никого особо не рассматривала, проскочила почти до середины зала и встала напротив здоровенного синеглазого «викинга». Красавчика, спору нет. Похоже, ей нравятся крупные и брутальные, в нём метра два роста! Навскидку самый крупный из претендентов.
— Вы! — Вскрикнула звонко и, схватив его за руку бесцеремонно, потянула из строя.
Гости за нашими спинами зааплодировали бодро. Многие мужчины плохо скрыли досаду, стали хлопать неуверенно. Вместо улыбок оскалы. Но в итоге весь зал разразился аплодисментами, под которые пара вышла на площадку меж двух оркестров. Похоже, у такого гиганта малышка может сосать, стоя.
Бахнули первые инструменты, и заиграла музыка под их вальс. Нет, ну что за диво, она ему в пупок дышит. В ней метр с кепкой! Хотя вон на цыпочки периодически встаёт, видимо, рефлексует в ней балерина. Ножки сразу точёные проступают через ткань платья, когда в движениях то одну, то другую отставляет.
Шеренга начала быстро распадаться, появились ещё пары.
— Ну, наконец — то! — Воскликнула Гертруда, набрасываясь на меня из засады.
Полундра! Чуть не взвизгнул.
А ну да, белый танец же, который открыла Аурелия.
Милфа даже не спрашивает, хочу ли я с ней танцевать, хватает нагло, спасибо, что не за член! И тащит к центру, где вместе с главной парой вечера кружатся ещё штук десять.
Нет, ну раз так. Хватаю её за талию крепче и давай кружить. Танцевать всё равно нихрена не умею. Всё ближе и ближе к Аурелии подвинчиваю. Мне бы только взглядом с ней встретиться! А Гертруда, зараза такая, наоборот меня назад тянет, периодически отталкиваясь от мраморного пола, как от дна одной ногой.
Вижу, что и здоровяк с ней тоже абы как пляшет. Аурелия только и успевает свои лапки убрать, спасая от раздробления кости стоп.
Чувствую, милфа злиться, потому что откровенно пялюсь на чёрную приму. А я всего — то хочу выловить её взгляд.
Среди танцующих замечаю Инессу, которую ведёт сын Валианта. Вот это пара! Надо признать, что я доволен. И никто больше не сдался моей малышке. Как они друг на друга смотрят, аж мурашки по коже.
Где мои семнадцать лет!
Пять минут напряжённых танцев, и я увожу милфу с танцпола силой, потому что не хочу продолжать. Краем глаза замечаю, что к Аурелии подваливает ещё один здоровяк, вероятно с яйцами не меньшими, чем у этого. У них с «викингом» возникает конфликт, и мелкая сучка теряется в толпе.
— Мне надо отойти в туалетную комнату, — шиплю на Гертруду, чтобы отвязалась. — Подожди наверху, я приду. Вон дочь твоя со стариком каким — то пляшет, иди разберись.
Мягко высвобождаюсь, ретируюсь.
— Ты такой жестокий, — слышу в след.
Проскакиваю через две толпы за Аурелией. А её и след простыл! Млять! Пометался немного, спросил у женщин, где прима. Одна показала на арку меж колонн, рванул туда. Ну, сука, и здесь этажи! На пятом меня тормознули гвардейцы.
Спустился на четвёртый, вышел на круговой балкон и дошёл до нашего столика, пройдя мимо десятка чужих с господами. Некоторые за столиками спохватывались и пытались со мной познакомиться. Похоже, из — за Инессы. Еле отбился, вежливо и тактично.