В тени луны. Том 2
Шрифт:
— Я думаю, что около шести недель, — сказала Винтер, сомневаясь. — Возможно, что семь…
— Шесть недель! О, господи… а здесь мы ничего не делаем. Ничего! Что мы будем делать, если она родит ребенка здесь? Ты знаешь что-нибудь о младенцах?
— Нет, — призналась Винтер.
— И я также. Никаких проклятых детей. У меня никогда не было моих собственных, и меня никогда не интересовали женщины, которые хотели иметь детей. Они выглядят ужасно и становятся смертельно скучными людьми. Мы должны переправить ее в какое-нибудь цивилизованное место, где есть врач. Почему Алекс ничего не делает?
Алекс, лежа под сенью деревьев на горячей, высохшей траве джунглей, смотрел на тень дерева, из которого добывали соль, и думал, пытаясь понять что-либо для себя, но он делал те же предположения и приходил к тому же заключению.
К нему он пришел несколько дней назад, но все еще не находил выхода из создавшейся ситуации. Он пытался ее изменить, но получал одни и те же сообщения: ехать куда-либо сейчас было равносильно смерти. На всех дорогах, тропинках, в городах и деревнях их поджидала опасность. По Рохилкхэнду, Оуду и по всей северо-западной части провинции разгуливали банды, грабителей и мятежников, и выехать из Лунджора все равно, что попасть из огня да в полымя. Только Пенджаб, если на сообщения можно было положиться, оставался нетронутым, но добраться до него означало проделать долгое, трудное и опасное путешествие, но одна из них, Лотти, была не в состоянии идти пешком. Ее пришлось бы везти в экипаже, а это означало ехать по дороге и через всю страну. Пока это было невозможно.
Когда стала спадать жара, Алекс вспомнил известные слова из Послания Фессалонийцам: «… затем внезапно упадет разрушительная комета на них, и родовые муки начнутся у женщины, ожидающей ребенка; и они не спасутся».
Шесть недель… возможно семь. Но что-нибудь может случиться до этого. Войска должны уйти или быть остановлены на пути в Китай. Должно подкрепление подойти. Тогда станет возможным требовать поддержки от тех, кто в настоящий момент наблюдает за ходом событий и не желает принимать на себя ответственность перейти на чью-либо сторону. На данный момент для Лотти было безопаснее оставаться здесь.
Думая о Лотти, он неизбежно мыслями переключался на Винтер, которая вызывала у него несправедливый и необъяснимый гнев, так как она была причиной, которая резко изменила планы и пути, выбранные им, и поступая так, он был косвенно виновен в смерти Нияза. Он не хотел больше думать о ней сейчас и резким движением обхватил голову руками, надеясь, что таким образом он сможет вычеркнуть эти мысли из своей головы и своей совести. «О, господи, только не это! — подумал Алекс, вспомнив, как однажды в Хазрат-Баге она плакала у него на руках из-за дикого гуся. — Только не это… не сейчас. Я не выдержу этого…»
Неожиданное его движение уловил острый глаз вороны, сидевшей на суку дерева и каркавшей, услышав ее, павлины поспешили скрыться в джунглях. Но Алекс еще долго неподвижно лежал, находясь мыслями далеко от этого места.
В ту ночь он пошел на самый опасный риск, на какой он мог когда-либо отважиться — поехал в город верхом на тощем деревенском пони, которого он достал с помощью сообразительного Кашмера.
— Это небезопасно! — настаивал Кашмер. — Хазур слишком хорошо известен в Лунджоре.
— Очень немногие могут сейчас
— Перевяжи челюсть, как будто тебя ранили, — посоветовал Кашмер. — Это старый ловкий прием, но он обычно срабатывает. — Он зашел в хижину и принес оттуда несколько тряпок, Алекс завернул лезвие своего ножа, сделал неглубокую рану, затем перевязал ее.
— Так лучше, — одобрил Кашмер. — Возможно, после всего этого ты вернешься. Оставь лошадь у плантации сахарного тростника. Она не заблудится.
В ту ночь — это было двенадцатое июня, и новости еще не дошли до Лунджора — стало известно, что Сэр Генри Барнард сражался и одержал победу в битве под Бэдли-ки-Серай по пути к Дели, англичане появились в Ридже, а Дели находился в осаде.
У всех в городе было приподнятое настроение, так как доходившие сообщения и слухи говорили об успешных восстаниях и о том, что английские гарнизоны разбиты или окружены, и не хватало только десяти дней до двадцать третьего июня, дня празднования столетней годовщины Битвы при Плассейе, в котором бывший приказчик Восточной Индии, Роберт Клайв, сражался с тремя тысячами человек против армии численностью в шестьдесят восемь тысяч человек, и одержав победу, получил половину Индии. Право «Компании Джона», как гласило пророчество, будет продолжаться сто лет со дня той битвы, и сейчас этот день был уже близок…
Разговоры на восточном базаре только доказали Алексу, что он все еще не может перевезти женщин. Он купил еду, завернул ее в кусок ткани и поехал обратно при ярком свете луны, чувствуя тяжесть на сердце.
— Не было никаких новостей, Алекс? — спросила Лу Коттар на следующее утро, последовав за ним в джунгли, встав перед ним в тени деревьев и глядя ему пристально в лицо. — Ты, должно быть, знаешь что-нибудь. Даже если это плохие новости, нам лучше их знать, чем быть в полном неведении.
— Все новости — плохие, — ответил Алекс резко. — Нет ничего хорошего. Мы пока не можем покинуть это место.
Лу сказала:
— Но мы должны скоро уехать! Ты что, не понимаешь, что если мы не уедем, Лотти может…
— Ты считаешь, что я не думал об этом? — прервал ее Алекс резко. — Не будь глупой, Лу! В данный момент нет места, куда бы можно было переехать. Возможно, сейчас совсем не время для рождения ребенка, но если она останется здесь, то наверняка погибнет… и все мы… если мы настолько сошли с ума, чтобы предпринять поездку сейчас, прямо по пересеченной местности… По крайней мере, джунгли нам не причинят никакого вреда.
Но он сказал это слишком рано, так как джунгли, которые, как казалось, относились к ним по-дружески и помогали им, вдруг показали свои когти.
В тот вечер они пошли вниз к реке, все вчетвером, туда они ходили обычно каждый вечер, так как там было прохладнее, и там всегда стирали одежду и мыли котелки, в которых готовили пищу, а также ловили рыбу. Винтер не заметила кобру, пока та не наткнулась на нее, шипя и извиваясь, в то время, когда она распутывала свое сари, зацепившееся за колючий кустарник. Ее ноги почувствовали холодные кольца змеи, а ядовитые зубы змеи укусили ее в левую руку повыше локтя.