В тени Нотр-Дама
Шрифт:
Выяснилось, наконец — он нашел след, ведущий ко мне. У него есть что-то в руках… против меня!
Беспокойство охватило меня, отчего у меня вспотели руки, задрожали веки. Я с усилием заставил успокоиться себя и даже выдавил на лице невинную улыбку.
— Вы говорите со мной как с преступником, господин лейтенант.
— А вы разве не таковы?
— Мне пока не известно в чем меня обвиняют.
Его ответ состоял только из двух слов, единственного имени, и все же меня это заставило
— Филиппо Аврилло.
Я потерял самообладание, что Фальконе принял к сведению со вздохом удовлетворения.
— Я вижу, вам известен мэтр Аврилло. Вы весь побледнели.
— Он был хорошим человеком, который умер ужасной смертью, — сказал я тихо и обдумывая каждое слово. Крепость содрогнулась, но мое сопротивление еще не было сломлено. Мы не играли больше в мяч, а в primero. Каждый хотел выяснить с помощью намеков, какие карты у другого на руках. Кто сделал намеков слишком много, выдавал себя.
— Что вам известно о смерти целестинца? — спросил лейтенант.
— Ну, только то, что все рассказывают. Он попал под лошадь нотариуса Шатле. Трагическое несчастье.
— Никакое не трагическое несчастье, а покушение. Так, по крайней мере, говорит нотариус, Жиль Годен. Неизвестный толкнул Аврилло под его лошадь — совершенно намеренно, как это показалось мэтру Годену.
— Но зачем?
— Я думаю, вы могли бы мне помочь ответить на этот вопрос, месье Сове. В конечном итоге, вы знали облата. И это вы утаили от меня!
— Утаить можно только то, интересует собеседника, что он хотел бы услышать. Мне было неизвестно, что мэтр Аврилло интересует вас, господин лейтенант. Вы уже больше не заняты поиском жнеца?
— Нет, нет, я как раз вышел на ваш след. Аврилло умер в ночь на праздник Святых волхвов, сестра Виктория — на следующий день. Оба служили в духовном ведомстве города. Существует ли взаимосвязь между этими двумя разными событиями?
— А нашли десятку у целестинца?
— Нет, но это не говорит против взаимосвязи.
— Я не в силах следовать за вами, но все же: простите, что я не сообщил вам о моем кратком знакомстве с мэтром Аврилло.
— Как кратко оно было?
— Мы повстречались только утром в День волхвов, внизу под Собором. Я не нашел пристанища на ночь и поэтому спал среди нищих. Когда причетники захотели грубо вышвырнуть меня, Аврилло заступился за меня.
— Примерно так рассказали мне и причетники.
— Ах, так это — ваш след, — пробормотал я. — Значит, собратья Одона считают меня жнецом и пользуются всякой возможностью облить меня грязью.
Испытующий взгляд Фальконе потеплел.
— Я должен проверить каждое утверждение, и не всегда люди понимают
Я ни в коей мере не чувствовал себя успокоенным, но держался приветливо и предложил своему непрошеному гостю вино, сыр и хлеб. Когда я разлил в бокал яблочный сидр, который Гонтье принес мне на обед, я надеялся, что причетник не использовал схожесть цвета с другой жидкостью для обычной проделки.
Фальконе выпил сидр.
— Вероятно, вы не были рядом, когда умер Аврилло — или?..
— Это произошло возле Гран-Шатле, не так ли?
— Да, с наступлением сумерек.
— Я был на Гревской площади, пока не погас костер. Потом я пошел по мосту Нотр-Дам обратно на остров, чтобы подкрепиться в трактире.
— Где это было?
— Я не знаю точно. Тогда я был здесь совсем новичок, и вино ударило мне в голову.
— Как этот сидр, — Фальконе опустошил бокал и довольно рыгнул. — Если я выпью еще больше, то не смогу больше задавать разумные вопросы.
Я налил ему добавки.
— Тогда давайте поменяемся ролями, и я задам один вопрос: это обычно, что у Шатле совершают убийства с такой решительностью?
— Речь идет о двух убийцах, возможно, о троих, которые связаны между собой.
— Даже это не будет чем-то чрезвычайным для такого города, как Парижа.
Фальконе положил серебряный грош на стол, словно хотел расплатиться за вино.
— Узнаете монету, монсеньор Сове?
Когда я внимательнее рассмотрел ее, то обнаружил медные царапины.
— Фальшивая монета, которой вы хотели разыграть Марго.
— Верно, она. Один из многих грошей, которыми наводнен Париж. Как во времена кокийяров… Похоже, литейщики и весовщики снова принялись за старое.
— Странное имя для фальшивомонетчиков.
— Литейщиками называют бездельников, которые уменьшают у настоящих монет их содержание серебра, а весовщиками — обманщиков с весами для монет. Они обманывают на весе монет или подкручивают весы, чтобы распространять деньги с меньшим весом среди народа. Или же они используют неиспорченные весы, чтобы выявить хорошие монеты, подходящие для литейщиков.
— Для того чтобы обманщики не обманывали друг друга? — Фальконе холодно улыбнулся.
— Я вижу, вы смотрите в корень дела. Это же совсем не трудно. Трудно будет, пожалуй, там, где необходимо схватить подонков.
Я наклонился вперед с любопытством:
— Признайтесь, это дело вашей чести.
— Теперь вы заглянули даже мне в душу.
— Но это бы означало…
— Ну, что же?
Я снова присел, таким ужасным мне показалось мое заключение:
— Это бы означало, что вы предполагаете взаимосвязь между убийствами и фальшивыми монетами?'