В твоем плену

Роач Лия

Я не боюсь его гнева или обвинений в измене, в подлости, в… Да в чем угодно. Я заранее знаю, что заслужила их все, и Рас будет полностью прав, как бы ни обозвал меня на эмоциях. Он будет прав даже если поднимет на меня руку. Но я не хочу быть той, кто снова рассорит его с сыном. Не хочу, чтобы из-за меня он разочаровался в Сойере, вот почему не буду торопиться с признаниями.

Поэтому мне нужно время, чтобы придумать, что и как сказать мужу, чтобы не впутывать в наши семейные разборки Сойера.

Сойер…

Стоит только

подумать о нем, как все во мне начинает петь от радости. Почти не напрягая слух, я могу слышать, как он ходит в своей комнате, и ликовать оттого, что он рядом, что в любой момент я могу позвать его, и он войдет. И я растворюсь в его хищных глазах. Вот прям сейчас и позову.

Но после длительного молчания голос меня не слушается, и получается тихий шепот.

– Сойер, зайди ко мне.

"Ну иди же", - призываю мысленно.

И дверь тут же открывается. Как по волшебству. Губы расплываются в глупой, торжествующей улыбке, но из-за выражения его лица она мгновенно сползает.

– Ты едешь домой, Хэвен. Прямо сейчас. Если у тебя остались вещи, кроме тех, что в чемодане, собери их. Жду тебя внизу через полчаса, - так и не взглянув на меня, он отворачивается, чтобы уйти.

– Домой?!
– от неожиданности сначала шепчу, а потом выкрикиваю и, кинувшись к нему, почти врезаюсь. Отступив на шаг, повторяю сдавленно: - Домой? Почему? Что-то случилось?

Поворачивает в мою сторону голову, но не корпус.

– Ничего. Просто тебе не стоит больше здесь оставаться, Хэвен, - бесстрастный голос, непроницаемое лицо.
– Да и нет необходимости. Мы оба знаем, что тебе ничего не угрожает, так зачем прятаться? Просто расскаже…

– Не стоит?!
– перебиваю истерично.
– Мне не стоит оставаться? Или ты не хочешь, чтобы я осталась тут… осталась с тобой? Ты меня гонишь?!

– Я пытаюсь исправить ошибку, которую совершил.

– Ошибку?.. Ошибка - это… я?
– голос вновь мне изменяет, и я замолкаю, прижав руки ко рту.

– Нет. Не ты, но то, что произошло между нами. Это неправильно, и я не должен был допускать… Должен был землю грызть, член в узел завязывать, но не дотрагиваться до тебя. А потому тебе лучше уехать.

– Кому лучше?

– И тебе, и мне.

Пытаюсь поймать его взгляд, но он устремлен в пол. Мне не пробиться через его упрямую решимость.

Сил хватает только на то, чтобы качать головой. Из стороны в сторону. Как идиотская собачка на панели авто. Все быстрее и чаще. Из глаз катятся крупные соленые слезы, застилая и замутняя обзор. Лицо Сойера, на которое я неотрывно таращусь, быстро искажается, размываясь.

– Я позвонил отцу. Он скоро приедет за тобой.

– Нет. Нет!
– пробивает меня на отчаянный крик.
– Нет, я не поеду. Не поеду! Ты меня не заставишь. Пожалуйста, не заставляй меня!

– Так будет лучше, - повторяет твердо и мягко высвобождает руку, в которую я даже не заметила, как вцепилась.
–

Для всех.

– Не прогоняй меня, - выдавливаю.

Голос жалобный. Жалкий. Мне самой противно его слышать. Слышать себя. Знаю, что мольбы бесполезны. И унизительны. Но и знаю, что не смогу без него. Не выживу.

Я должна попытаться.

И мысленно я пытаюсь. В своей голове я воплю, валяюсь у него в ногах, унижаюсь по полной, на обоих известных нам языках повторяя раз за разом, как люблю его, как не могу без него жить, умоляю сжалиться надо мной, не отнимать себя у меня, не бросать… Но вслух ничего этого не произношу.

Просто не могу выдавить из себя.

– Пожалуйста, Сойер. Пожалуйста… - бормочу тихо.

Ни на что большее меня не хватает.

Горло будто сдавлено огромными тисками, а мозг разом забыл все слова. Забыл, как их произносить.

– Ладно, - после долгой паузы говорит на выдохе: - Я сам потом соберу твои вещи и пришлю с посыльным.

И, выйдя, прикрывает за собой дверь.

Я автоматически делаю шаг вслед за ним, но упираюсь лбом в дверь и сползаю по ней вниз. На пол. От трения по шероховатой поверхности лоб горит, но я этого не чувствую. Ничего не чувствую. В глазах вдруг резко темнеет, и я проваливаюсь в спасительное забытье.

* * *

А прихожу в себя, как диснеевская Белоснежка, от поцелуя прекрасного принца. А, может, от пощечины…

Распахиваю глаза.

Сойер сидит на полу, склонившись надо мной, бледное встревоженное лицо близко-близко. А глаза больные, с кровавыми прожилками. Такие, цвета голубиного крыла, перебитого в нескольких местах.

Пытаюсь улыбнуться, но получается наверняка паршиво. Губы не слушаются, уродливо кривятся.

– Надо же, сработало, - усмехается он, да тоже фейлит попытку.

"Что?" хочу спросить, но едва разлепляю губы, как понимаю что - оживляющий поцелуй.

Факт забавный, но мне не смешно.

Он поднимается, подхватывает меня на руки и относит на кровать. Хочу отвернуться к стене, чтобы не видеть его, иначе не удержусь и…

Что "и"? Он же ясно дал понять, что не хочет ничего со мной. Он возвращает меня мужу. Как вещь. Взял ненадолго, попользовался и отдал обратно.

Поворачиваю голову.

– Долго я провалялась? Рассел уже приехал?

Качает головой.

– Я ему не звонил.

– Но ты сказал… - приподнимаюсь на локти.
– Наврал?.. Почему?

– Собирался позвонить ему позже, после того, как ты начнешь собираться. Я не был уверен, что ты согласишься уехать, и не был уверен, что смогу тебя отпустить, - добавляет тише и отводя взгляд.
– Поэтому трусливо отложил звонок отцу. Чтобы наверняка…

Сажусь в кровати - лежа разговаривать совершенно невозможно, хоть голова до сих пор кружится. Его признание придает сил.

– Но ты хотел, чтобы я уехала?.. Хотел, чтобы согласилась?