В твоих объятиях
Шрифт:
Она прислонилась лбом к скале, чтобы охладить горячую голову. Все эти доводы она твердила себе ежедневно, если не ежечасно. Но ей оставался лишь единственный вывод: каким бы невероятным это ни казалось, она влюбилась в Тринити Смита в ту же минуту, как увидела его.
А теперь, когда убедилась, что он достойный человек, каким она считала его с самого начала, ей хотелось только одного: быть с ним рядом до конца ее жизни.
Она не знала, хочет ли Тринити жениться на ней или жениться вообще, но была уверена, что он испытывает к ней сильнейшее влечение. Виктория видела это по тому, какое напряжение царило между ними, по тому,
«Глупая женщина. Брак с Джебом должен бы научить тебя слушаться разума, а не сердца. Какая жизнь ждет тебя с охотником за наградами? А он занимается именно этим, хоть и не берет за это денег. Он отправляется в погоню за опаснейшими людьми, которые, не колеблясь, убьют его.
Так что же ты намерена делать? Отправишься с ним, чтобы его охранять? Будешь сидеть дома с детьми и молиться, чтобы не получить письмо с известием, что он похоронен в безымянной могиле далеко от дома?»
Нет, такого она не вынесет. Она достаточно долго жила с угрозой смерти над головой, чтобы сознавать: до конца жизни ей этого не стерпеть.
Конечно, если Тринити не разыщет Чока Джиллета, она так и будет жить под смертным приговором. И не будет у нее ни малейшего шанса выйти за Тринити или за кого бы то ни было. А помочь ему найти Чока она не могла. Она ничего не знала об этом человеке.
Голова у Виктории разболелась. Никогда ей не приходилось справляться со столькими неразрешимыми вопросами сразу. Она пристроилась к утесу поудобнее. Еще немножко, и она так освоится на тропе, что решит, будто здесь и есть ее место.
Вот еще одна перемена, которую вызвал в ней Тринити.
Она решительно выбросила из головы путавшиеся мысли – к ним можно вернуться потом. А сейчас она тревожилась о Тринити: как он там один? Однако сделать она ничего не могла, только ждать...
Виктория проснулась резко, Толчком. Чернильная синева неба подсказала ей, что близится рассвет.
Где-то в середине ночи она заснула. Сначала она решила, что, пока спала, случилось что-то страшное, но быстрый взгляд на горный склон показал, что индейцы еще не начали свою атаку.
Рыжий не двигался. Это ее испугало. Она помогала лечить многих мужчин, некоторые из них были в очень тяжелом состоянии, и самой большой проблемой было не дать им метаться. У Рыжего дыхание было замедленным, сердцебиение слабым. Она страшилась, что то и другое может в любую минуту прерваться. Но по крайней мере камень лежал на ране. Кровь из нее больше не шла. Она задумалась, сколько еще пройдет времени, прежде чем они смогут доставить его к врачу. Выдержит ли он долгую дорогу? Сможет ли врач ему помочь?
Луч света пронзил небосвод.
Виктории показалось, что с первым лучом солнца пустыня взорвалась. Ружейный огонь раздался по крайней мере из дюжины разных мест. Придя в себя, Виктория схватила свое ружье и стала поливать пулями скалу ниже себя. Может, она ни в кого не попадет, но индейцы поймут, что их атакуют с двух сторон. Перед ее изумленным взглядом индейцы выскочили из зарослей, как дикие псы из нор, и бросились к своим спрятанным пони. Почти сразу же двое из них упали.
Меньше чем за две минуты индейцы исчезли из виду. Виктория с несказанным удовольствием прислушивалась к удаляющемуся топоту копыт. Они были в безопасности. План Тринити сработал.
Несколько минут спустя он появился рядом.
– Где ты нашел себе столько помощников? – поинтересовалась Виктория. – Я думала, ты нападешь на них один.
– Так я и сделал.
– Я слышала этот ружейный огонь. Он раздавался из дюжины разных мест.
– Верно. Из дюжины мест, но это не был ружейный огонь.
– О чем ты говоришь?
– О хлопушках.
– Хлопушках?
– Да. Специальных, которые я сделал, чтобы они звучали как ружейные выстрелы.
– Не понимаю.
– Я применял их раньше, когда нужно было отбиваться от погони или от какой-нибудь банды.
Виктория растерянно посмотрела на него.
– Ладно, объясню потом. А сейчас нам нужно поскорей убираться отсюда. Индейцы скоро вернутся за своими мертвецами и ранеными. А когда это случится, я хочу быть как можно дальше отсюда.
– Как мы понесем Рыжего? – спросила Виктория.
– Нам придется привязать его к лошади.
– Он может до смерти истечь кровью. Нам нужна повозка.
– Хочешь верь, хочешь нет, но езда в седле будет для него легче, чем в повозке. Если его состояние ухудшится, мы потом что-нибудь придумаем. Сейчас самое главное – выбраться отсюда, пока не вернулись индейцы.
Тринити привязал Рыжего к седлу, и они тронулись в путь.
* * *
– Какое-то время ваш молодой человек будет очень болеть, но он поправится.
Доктора Урбана Миллза оторвали от ленча, чтобы извлечь пулю из Рыжего. Краснолицый и толстый жизнерадостный мужчина не выглядел особенно встревоженным.
– Я нынче вижу много огнестрельных ран. Конечно, не столько, сколько во время войны, – продолжал он. – Я с тех пор растерял опыт, но здесь подходящее место, чтобы его восстановить.
– Мы не можем просто бросить его здесь, – сказала Виктория Тринити. – Нужно, чтобы кто-нибудь заботился о нем, пока он не поправится.
– Вы с вашей миссис куда-то торопитесь? – спросил Миллз у Тринити.
– Можно и так сказать, – ответил Тринити, не дав Виктории открыть рот. – Нам нужно давать показания на судебном процессе по поводу убийства в Техасе. Может быть, вы знаете кого-то, кого мы могли бы нанять, чтобы за ним ухаживать?
– Можете нанять меня, – промолвил врач и добродушно рассмеялся при виде их удивленных лиц. – Я лучше любой сиделки. И кроме того, люблю, когда рядом мальчишки. У меня двое своих. Они были твердолобыми, бесшабашными негодниками, но теперь, когда они разъехались, мне их не хватает. Один заболел золотой лихорадкой. Другой решил, что в Сан-Франциско жизнь веселей, чем в аризонской пустыне.
– Сколько я буду вам должен? – поинтересовался Тринити.
– Пяти долларов должно хватить.
– Вы уверены?
– Мне нет необходимости запрашивать больше. Я единственный доктор на сто миль вокруг. У меня больше пациентов, чем времени. А теперь отправляйтесь в путь. Я пошлю мальчишку за вами, едва он сможет ездить верхом.
Когда с этим делом все было улажено, Тринити предложил Виктории переночевать в единственной в городке Гейблз-Стоп гостинице. Там же был и ресторан.
Первым делом она приняла ванну. Лежа в теплой воде, она чувствовала, как сходят с нее слои грязи, как уходят усталость и напряжение их долгого путешествия.