В Венесуэле скучно без оружия

Кулаков Сергей Федорович

Слепцов едва заметно кивнул, перестав барабанить по столу. Этот знак согласия, пусть и выраженный крайне неопределенно, ободрил Дубинина.

– Начав разговор о своем непосредственом участии в операции, – продолжил он увереннее, – Морозов только открыл бы карты и дал понять, что мы заинтересованы в полном контроле над происходящим. В этом случае его постарались бы изолировать как можно тщательнее, что никоим образом не приблизило бы нас к нашей главной цели.

– Возможно… – буркнул Слепцов.

– У Морозова оставался только

один шанс: смириться со своей ролью наблюдателя, усыпив таки образом бдительность службы безопасности, разузнать все, что ему нужно, и опередить венесуэльцев, первым приехав в отель и выдав себя за американца. Только так мы могли на сто процентов быть уверенными, что никто нам не помешает взять инициативу на себя.

– Взяли! – ударил кулаком по столу Слепцов. – Так, что не знаем, как отдать.

Дубинин замолчал, вытягивая руки по швам.

– В Каракасе рвут и мечут! Жизнь их драгоценного президента в опасности, а мы позволили себе беспардонно влезть в операцию по его спасению. Даже подумать страшно, что будет, если с ним что-то случится.

Слепцов вскочил.

– Имейте в виду, подполковник: нам обоим несдобровать. И все по вине вашего приятеля! Этого прожигателя жизни, этого индивидуалиста!

Он забегал по кабинету, пронзительно скрипя паркетной плиткой на каждом развороте.

– Я не понимаю, как вы можете доверять этому разгильдяю. Ни одной операции он не провел без каких-либо казусов.

– Позвольте напомнить, товарищ генерал, – вставил Дубинин, – что все операции Морозова заканчивались благополучно…

– Что?! – подскочив к нему и заглядывая в глаза, закричал генерал. – Вы еще защищаете его? Вы защищаете этого… этого…

Не найдя нужного слова, генерал потряс кулаком.

– Никак нет, – глядя в выпученные глаза шефа, качнул головой Дубинин. – Я просто хочу сказать, что Морозов не новичок и справлялся с самыми безвыходными ситуациями. Иногда его, что называется, заносит, но нельзя отнять у него ни выучки, ни его везучести.

Слепцов, понемногу успокаиваясь, отошел от помощника и, сгорбившись, встал у окна.

– Что есть, то есть, – проворчал он. – И… что вы предлагаете, подполковник?

– Надо подождать, товарищ генерал, – сказал Дубинин. – Операция только началась. Я думаю, Морозов скоро обнаружится.

Слепцов помолчал.

– Как только он… обнаружится, немедленно с докладом ко мне.

– Есть!

– Хотя что-то мне подсказывает, что обнаружится он не скоро. Если обнаружится вообще.

Дубинин на это ничего не ответил.

Слепцов сел за стол, положил руки перед собой, как бы обретая привычную устойчивость.

– Все, свободны, подполковник, – не глядя на Дубинина, сказал он.

И когда тот вышел, понуро опустил голову.

Венесуэла, Каракас, 16.30

Роман подошел к белому «Мерседесу», стоящему недалеко от входа в отель. Других белых «Мерседесов» поблизости не наблюдалось, стало быть, ошибиться он не мог.

Когда он приблизился, задняя дверца предупредительно приоткрылась.

Прежде, чем садиться, Роман заглянул внутрь.

Помимо водителя, в салоне находилось двое мужчин. Здоровяк на переднем сиденье и тощий субъект на заднем. Кто из этих двоих представлял большую опасность, сказать было трудно. Роман никогда не делал выводов, основываясь на внешнем виде человека. Но чисто психологически садиться рядом с заморышем было, конечно, безопаснее, чем со здоровяком.

Возможно, таким неуклюжим способом ему дают понять, что бояться нечего.

Что ж, хорошо бы.

Роман залез в салон, хлопнул дверцей.

Машина тотчас тронулась.

– Добрый день, мистер Худлум, – сказал сосед Романа на ломаном английском языке. – Меня зовут Альберто.

– Добрый день, – кивнул Роман.

Он достал сигареты, закурил. Неплохо, когда хотя бы одна рука прикрывает верхнюю часть тела и шею.

Здоровяка не представили, из чего следовало, что он исполняет роль безголосого охранника.

«Мерседес» быстро катил по шоссе.

– Я могу узнать, куда мы едем? – поинтересовался Роман.

– За город, – последовал ответ Альберто.

– А точнее?

– Вряд ли название вам что-нибудь скажет, – улыбнулся Альберто. – Но место вам понравится, уверяю вас.

Роман пожал плечами.

– В прошлый раз, когда мне так говорили, меня привезли в публичный дом, – сказал он, криво ухмыляясь. – Девочки были ничего, но обслуживание – хуже некуда.

Альберто, искоса поглядывая на американца, покачал головой.

– Это не публичный дом.

– Надеюсь, – процедил Роман.

«Мерседес» вскоре вырвался за черту города и наддал ходу. Как показалось Роману, они взяли направление к побережью.

– Мы едем на пляж?

– Что-то вроде того, – загадочно ответил Альберто.

Как видно, он занимал невысокую ступень в иерархии заговорщиков, и делиться какой-либо информацией не входило в его полномочия.

Сидевший впереди здоровяк ни разу не шевельнулся за всю дорогу. На что уж Роман сторожил каждое движение попутчиков, но ни разу ему не довелось взволноваться по-настоящему. Значило ли это, что Галвер ему поверил и заговорщики, получив от него сигнал, действительно приняли его за посланца ЦРУ?

Роману очень хотелось ответить на этот вопрос утвердительно. Но пока он вынужден был довольствоваться тем, что его не попытались убить, едва он оказался в салоне «Мерседеса», и везут уже добрых сорок минут по оживленному шоссе.

Впрочем, самое худшее могло ждать его впереди. Но он старался об этом не думать.

Вскоре «Мерседес» свернул на узкую дорогу. Ее можно было бы назвать проселочной. Но асфальт был положен настолько хорошо, что можно было не сомневаться: у этой дороги есть хозяин, и хозяин небедный.