В Ядре Звёздного Скопления
Шрифт:
Она постояла, оглядываясь по сторонам и приноравливая органы чувств к новой обстановке. Подобный пейзаж был ей знаком с давних пор. Она родилась в одном из поселений Нэнди-Клайна, расположенных на мелководье, на противоположной стороне планеты. Когда к поселению подходил один из плавучих островов, его жители отправлялись на остров пожинать сезонные плоды. Они брали с собой и детей, чтобы приучить их как к щедротам, так и к опасностям плавучего леса. Естественно, что впоследствии они сделали острова предметом своих обширных исследований.
Хотя заросли здесь были менее густыми, чем на центральных площадках леса, глаз все равно не видел дальше, чем на тридцать метров в любом направлении. Солнечные лучи,
Сознание Найл только поверхностно проанализировало то, что она видела и что обоняла. Оно отреагировало бы ясно и четко лишь на что-то ей неведомое или представляющее несомненную опасность. Если бы девушка заметила хоть какие-нибудь следы незваных пришельцев, это заставило бы ее спуститься. Напрягать слух было пустой тратой времени — вой ветра заглушал остальные звуки. Она выбрала подъем по кривому стволу, на который влезла с самого начала, выбравшись из моря. Вскоре он стад разветвляться, — чем выше, тем интенсивнее. Ага, вот среди прочей растительности начали появляться огромные продолговатые листья плавучего леса. Покачиваясь, словно зеленые занавески, они ограничивали видимость до нескольких дюжин шагов наблюдателя. Это обстоятельство, скорее, играло ей на руку, чем, наоборот, доставляло неудобство. Находившееся в постоянном движении гибкое тело девушки, которое в результате загара приобрело почти такой же оттенок, что и у ветвей плавучего леса, было практически невозможно обнаружить вражеским наблюдателям, если они даже находились где-то поблизости.
Она уже поднялась на высоту около ста пятидесяти метров над уровнем моря, когда солнечный свет заиграл мерцающими бликами, продираясь через верхний полог леса. К этому времени Найл пробиралась сквозь густо переплетенную сеть более тонких веток. Он знала, что в любом случае находится выше хижины Тайкоса, и теперь искала замаскированные очертания среди моря растительности, волнующегося под порывами ветра далеко внизу. Размеры постройки внушали уважение. Однако, тот, кто не знал о ее существовании, мог в течение нескольких минут таращиться на нее вплотную и все равно не заметить. Она была возведена из подсобного материала, что рос в непосредственной близости, и удачно вписывалась в окружающий пейзаж.
В памяти Найл всплыло воспоминание о материале, похожем на папоротник, сильно покореженном и изодранном в клочья тайфуном. Убежище Тайкоса должно находиться десятью метрами ниже, немного левее той точки, откуда девушка вела наблюдение.
Она просунулась сквозь влажную зелень, помогая себе руками, пока не нашла место, откуда было удобнее посмотреть вниз. Внизу не было ничего, кроме колышущихся зарослей. Девушка перепрыгнула на покатый ствол, ухватилась за него руками и гибкими сандалиями-«цеплялками», переместилась по стволу к горизонтально растущей из него ветке, ступила на нее и, выглянув из-за ствола, посмотрела вниз.
Мимо ее плеча проблеснул широкий сноп дневного света, упав прямо на скрытый вход в убежище Тайкоса. Там сидел, по-турецки скрестив ноги, обнаженный человек. Его неподвижный взгляд был устремлен вверх. Его застывший рот был широко раскрыт в широком оскале, будто человек был охвачен приступом безудержного хохота, когда его настигла команда «замри».
В следующий миг — почти одновременно с тем, как она увидела эту картину, — Найл осознала, что направляет ствол своего универсального ружья на человеческую фигуру, целясь прямо в нелепо раскрытый рот.
Человек не шевелился. Найл несколько секунд тоже оставалась неподвижна. Казалось, сидящий не сводите нее глаз.
Найл почувствовала нечто вроде суеверного страха, и у нее по коже пробежали мурашки. Солнце неожиданно скрылось. Снова подул ветер, и под его сильными порывами лес закачался и застонал.
Разум, наконец, подсказал девушке, что она смотрит на мертвеца. Не на доктора Кея, нет — неподвижная фигура у входа в хижину не имела ни малейшего сходства с Тайкосом… И все же, что заставило человека застыть после смерти в такой нелепой позе: голова запрокинута назад, лицевые мышцы сведены в веселую и одновременно жуткую гримасу?
Найл принялась осматривать место вокруг мертвеца, то и дело, возвращаясь к нему взглядом, будто боялась, что тот вдруг оживет и вприпрыжку бросится к ней. Лес гудел, ходил ходуном, шелестел и хлопал листвой под порывами ветра. Кроме этого Найл ничего не видела и не слышала. Фигура оставалась неподвижной. Найл пришла к выводу, что в таком положении она находится довольно долго. По меньшей мере, несколько суток. Во-первых, труп был выпачкан в грязи, словно вначале его намочил дождь, а затем, когда корка подсохла, шторм забросал несчастного листьями, обломками веток и прочим лесным мусором. Потом труп снова вымок под дождем.
Найл зашла за ствол дерева и стала спускаться. Спустя всего минуту она осторожно раздвинула пучок вьющихся растений, закрывающий приступок перед входом, чтобы можно было заглянуть в строение за мертвецом. Входная дверь куда-то подевалась. Она не была сорвана с петель силой шторма, а убрана намеренно. Вход был как бы расширен, подрезан и с той, и с другой стороны.
Внутри было темновато, но все-таки часть настенного освещения оставалась включенной, и в следующее мгновение, заглянув, она уже видела достаточно отчетливо. Казалось, из помещения вынесли все, кроме нескольких столов и настенных полок, полностью оголив интерьер. Перегородки исчезли. От постройки остался только прочный внешний каркас. Однако она не была необитаемой: внутри было полным-полно человеческих тел. Кто-то стоял на четвереньках, кто-то сидел на корточках, остальные лежали ничком — всего два-три десятка человек, замерших в разных позах. Такие же мертвые, как и человек на приступке. Найл медленно двинулась вперед, выставив перед собой ружье.
Остановившись рядом с человеком, который сидел у входа, она ткнула его пальцем в плечо. Кожа была холодной, эластичной, плоть под ней свинцово-неподатливой. Найл обогнула его и двинулась дальше, но вдруг резко остановилась, краем глаза заметив что-то привлекшее ее внимание. В следующую секунду она ощутила спазмы в желудке — в спине покойника зияла здоровенная дыра. По-видимому, человек был полностью выпотрошен через нее. Секунду она смотрела на это жуткое зрелище, потом зашла внутрь.
Другие представляли собой нечто аналогичное. Доктора Тайкоса Кея среди них не было. Мертвые глаза таращились на Найл, когда она обходила застывшие тела. Мертвые рты угрожающе скалились, молили о чем-то, загадочно усмехались. Так или иначе, все они были жестоко изувечены тем или иным способом. Среди них было несколько женщин. У одной из женщин на лбу был вытравлен символ глиссерщиков Сотиры — Голубой Гуул — амулет, приносящий удачу. Некоторые участки стен до сих пор хранили небрежные рабочие записи и пометки Тайкоса Кея. Казалось, от биохимика ничего больше здесь не осталось. Казалось, здесь вообще ничего больше не было, кроме того, что занесли влажные ветры через вход…