В якутской тайге
Шрифт:
Курашов сделал так, что нарочный, посланный из Чурапчи в Якутск с донесением и ложным приказом, был захвачен белыми. Радуясь возможности одним ударом уничтожить подразделение красных и поднять уверенность якутов и свой престиж, Ракитин, долго не раздумывая, в ту же ночь обошел Чурапчу с запада, вышел на якутский тракт и верстах в тридцати пяти сделал засаду.
Таким образом, Курашов избавился от генерала Ракитина и, оставив в хорошо укрепленной Чурапче небольшой гарнизон, выступил на Амгу. Теперь на его пути был только отряд белых полковника Варгасова.
История этого отряда невелика. Еще после занятия Пепеляевым Амги к нему явились три представителя тойонства — Д. И. Слепцов, Протасов и А. И. Слепцов. Они уверяли, что в северных областях имеется до девятисот повстанцев, но нет руководителей.
Пепеляев
Варгасов тут же послал Пепеляеву донесение. Оно характерно, так как показывает настроение в белогвардейских отрядах, и я приведу его.
«По моем приезде численность всех партизанских [7] отрядов оказалась в 82 человека, — писал полковник.
На следующий день я занял тракт Чурапча — Амга. Два часа с Д. И. Следовым уговаривали Протасова, который ни за что не хотел перебросить отряд из своего наслега. Тогда я собрал весь отряд, сказал, кто я, кем и для чего сюда послан, что под Амгой идут бои и что нам надо готовиться к выступлению.
Обвешанные патронами, молодцеватого вида партизаны дали мне полную уверенность в том, что с ними можно дело сделать. Но как только они узнали о переброске отряда, то сразу начали ходить с кислыми минами и совершенно неожиданно для меня начали просить уволить их, мотивируя усталостью и домашними обстоятельствами. Егор Аммосов заявил, что поступал в отряд как наслежный милиционер, и воевать не желает.
Только после моего категорического заявления, что увольнения генералом запрещены, я смог отправиться на фронт. Отряд уже не имел никакой силы, а по внешнему виду представлял толпу.
В это время везде и всюду якуты только и говорили о событиях в Сасыл-сысы и что из Якутска движутся на Амгу крупные силы противника. Кем-то распространялся слух, что красных около тысячи человек.
Принятые мною меры к опровержению этих слухов цели не достигали, так как Д. И. и А. И. Слепцовы заблаговременно убрались — первый еще 16 февраля к Ракитину, а второй 20 февраля удрал к красным. Остался один Протасов.
22 февраля, на рассвете, красные — 250 человек при одном орудии — выступили из Чурапчи на Амгу. Моя застава очистила дорогу, и только пять человек дрались до последнего, и все погибли.
Я послал с донесением генералу Ракитину поручика Токарева, который был захвачен красными.
После этого заявления об увольнении стали более настойчивыми. Тот же Егор Аммосов в присутствии партизан и Протасова бросил мне винтовку и патроны и заявил, что больше служить не будет.
Я его арестовал, но пример его оказался заразительным, на другой день из 2-й роты ушли около 25 человек.
23 февраля, около 10 часов утра, мне сообщили, что показалась колонна всадников около 50 человек, которые спешиваются.
Обливаясь потом, таща каждого буквально за рукав, я разместил партизан на позиции и с пятисот шагов открыл огонь по наступавшему противнику, который в свою очередь открыл огонь из кольта и шоша.
Чтобы ликвидировать угрозу с правого фланга, я решил отвести вправо, на очень хорошую позицию имевшийся у меня резерв в 14 человек. Скомандовал: «За мной, бегом!» — и под пулеметным огнем мы перебрались и залегли за балбахами.
Только тогда я увидел, что со мной только один переводчик, а все остальные якуты садятся на коней.
Мне с переводчиком путь отступления уже был отрезан уничтожающим огнем, а лошади мне мои подчиненные не соблаговолили оставить. Однако красные дальше не пошли, и я пролежал до вечера в снегу, потом пришел в юрту и хотел догнать свой отряд, но не знал, где он, да и якуты стали совсем другими; нарочным никто ехать не желает, лошадей, говорят, нет и о положении на фронте никто ничего не знает».
7
Партизанскими
Так рассыпался отряд полковника Варгасова. Сам он только случайно узнал о близости отряда генерала Ракитина и примкнул к нему.
А генерал Ракитин, прождав безрезультатно более суток в засаде, понял, что красные его надули. Сгоряча он хотел броситься вдогонку за Курашовым, но среди бойцов его отряда тоже началось брожение. Стали ползти слухи, что якуты вообще не желают воевать с красными и что они намереваются при первом удобном случае обезоружить белых и передать их советским властям.
Ввиду этого генерал Ракитин, намеревавшийся было пойти на соединение с Пепеляевым, предпочел распустить всех якутов и с двадцатью шестью русскими спешно направиться в Охотск.
Итак, Пепеляев получил спешное донесение о том, что в Сасыл-сысы движется сильный отряд красных войск Курашова с орудием.
Оставив с Вишневским отряд Артемьева и человек тридцать русских добровольцев, Пепеляев с дружиной бросился навстречу Курашову, торопясь занять выгодную позицию. 26 февраля отряд «деда» в местности Элесин вступил в бой с пепеляевцами и нанес им значительный урон. Потери белых составляли около шестидесяти человек ранеными и убитыми.
Во время боя пулеметчику Ренкусу удалось испортить один пулемет и с восемнадцатью бойцами перебежать к Курашову.
28 февраля произошел второй бой, также неудачный для дружины, которая потеряла убитыми и ранеными около тридцати человек. К «деду» перебежали еще двенадцать бойцов.
А потери в отряде Курашова за оба боя не превышали сорока человек.
Тогда Пепеляев укрепился в селении Арылах и хотел дать «деду» еще один бой. Но Курашов обошел селение. Старый, опытный командир, он поставил себе целью возможно скорее выйти в Сасыл-сысы.
Пока генерал нерешительно маневрировал в районе деревни Элесин, отряд Курашова успешно продвигался к Сасыл-сысы, где перед нашими окопами сидел генерал Вишневский.
Такова была обстановка к тому моменту, когда командующий красными войсками в Якутии Байкалов, собрав весь гарнизон Якутска численностью около шестисот бойцов, при двух орудиях и восьми пулеметах, выступил по направлению к Амге. Здесь к этому времени оставалось около 150 белогвардейцев, много раненых и продовольственные запасы пепеляевцев.
О подходе к Амге якутского экспедиционного отряда Пепеляев не знал. Это во многом объяснялось тем, что население сочувствовало Советской власти, и, хорошо зная о движении отряда Байкалова, молчало об этом или сообщало ложные сведения.
Правда, Пепеляев на всякий случай выбросил на амгинский тракт для разведки отряд полковника Хутоярова. В ста верстах от Якутска тот столкнулся с красными, но был отогнан. Вступить в бой полковник не рискнул, а без боя сведений о красных получить не мог.
Так отряд Байкалова и не был опознан белыми до подхода к Амге. Лишь первые орудийные выстрелы дали знать противнику, что он имеет дело с крупными силами красных из Якутска.
До Амги оставалось не более двух верст, когда отряд принял боевой порядок для наступления. Постепенно исчез мрак ночи. Густым туманом, точно завесой, укуталась Амга. Слышна тихая, вполголоса, команда.
Отряд быстро подготовился к бою. Дивизион ГПУ рассыпался в цепь вправо от дороги, левее его расположились чоновцы; пулеметы прямо на санях находились между цепями; артиллерийская батарея подготовилась для стрельбы прямой наводкой.
Отряд Якнарревдота по распоряжению командующего выбрасывается на двадцать пять верст западнее Амги в сторону Чурапчи, чтобы вести непрерывное наблюдение за передвижениями главных сил Пепеляева.
Неожиданно для всех ударил первый выстрел из орудия. В воздухе просвистел снаряд, с треском разорвался где-то в селе.
Выстрел трехдюймовки нарушил мирный сон обитателей слободы и предупредил пепеляевцев об опасности. В Амге завыли собаки, замычал скот, беспокойно заметались дремавшие в загородках кони. Караулы белых открыли ружейный огонь в направлении стрелявшей пушки.