В жару
Шрифт:
— Господин судья, это детектив Никки Жара, полиция Нью-Йорка.
Судья Симпсон выглядел немного иначе в желтой рубашке для поло, заваленный большой горой фишек, чем в зале суда.
— Я выигрываю, — сказал он, пожимая ее руку.
Ведущая новостей, которой она восхищалась, как и остальная часть Америки, тоже была там со своим мужем- режиссером.
Телеведущая сказала, что рада появлению полиции, потому что ее ограбили.
— И это был судья, — сказал ее муж.
Рук усадил Никки
Эта была игра с низкими ставками, как она обнаружила, они специально понизили ставки из уважения к ее скромным финансам.
Но и так было понятно, что все это скорее ради развлечения, чем ради денег.
Хотя победа все еще имела значение, особенно для судьи.
Увидев его впервые не в своей привычной одежде, с лысой головой, которая отражала блики света, маниакальную одержимость, с которой он играл, Никки не могла отделаться от мысли, что это как будто какой-то другой Симпсон.
Она отдала бы весь выигрыш только ради того, чтобы услышать, как судья говорит — С…Дох!
После третьей раздачи свет погас, но потом вновь появился.
— Давайте начинать, — сказала Никки.
— Мэр заявил, что вскоре будет уменьшение освещения.
— Как долго длится эта невыносимая жара? — спросил режиссер.
— Уже четвертый день, — сказала его жена.
Я брала интервью у метеоролога и он сказал, что это не жар, если это не три дня подряд по девяносто градусов.
Женщина появилась в кухне и добавила:
— И если жар продлиться больше четырех дней, то необходимо обязательно обратиться к врачу.
Присутствующие рассмеялись и женщина вышла из-за стойки, отвесив низкий театральный поклон с изящно развернутой вверх рукой.
Рук рассказывал ей о своей матери.
Конечно, она уже знала кто такая Маргарет.
Ты не выиграешь премию Тони, тебя не будут печатать в гламурных журналах и вставлять твои фотографии в модные коллажи если ты не выделяешься.
В свои шестьдесят Маргарет перешла от инженю к большой драме (хотя однажды Рук сказал Никки по секрету, что это было большое проклятье).
Женщина излучала радость всем телом, начиная с ее приветственной речи, то, как она вошла в зал, чтобы взять руку Никки и суматошно повторять о том, как она, ну очень много слышала о ней от Джеми.
— Я тоже много о вас слышала, — ответила Никки.
— Охотно верю, дорогая. А если это не так, то когда я попаду в ад, я разберусь с этим.
Затем она унеслась — нет, не было более точного слова описать это — она унеслась обратно на кухню.
Рук улыбнулся Никки.
— Как ты можешь видеть, я верю в правду, в рекламе. Я это запомню.
Она услышала звон
Да, подумала она, я узнала многое, Джеймесон Рук.
Ведущая новостей спросила Рука, что он думает о гражданской ответственности и о его неработающем кондиционере.
Никки оторвала взгляд о своих карт и ее глаза следили за его шортами и футболкой, в то время, как он босиком пересекал восточный ковер, направляясь к дальней стене.
Он наклонился, чтобы открыть створки окон, которые открывали из его пентхауса вид Трибека, Никки перевела взгляд на находящихся вдали, громадные очертания здания, Ривер Старр на реке Гудзон, затемненное Джерси-Сити.
Контуры здания скрыла тьма, за исключением красного огонька который балансировал на вершине башни.
Они долго ждали.
Маргарет села на стул сына рядом с Никки и сказала:
— Отсюда открывается очень хороший вид.
И когда Рук наклонился, чтобы открыть следующее окно, она наклонилась и прошептала:
— Я его мать, но даже я думаю, что это отличный вид. Но это только моя заслуга. И для полной ясности: —У Джейми моя задница. Про него даже написали песню.
Два часа спустя, после Рука, после ведущей новостей и ее мужа, Никки обыгрывала судью.
Симпсон сказал, что ему все равно, но глядя на его выражение лица, Никки была рада, что получила постановление суда от него еще до игры в покер.
— Думаю карта сегодня вечером не идет ко мне по нескольким причинам… она правда хотела, чтобы он просто сказал — Черт!
— Это не карты, Гораций—, сказал Рук.
— На этот раз, кто-то за этим столом смог прочитать ваши мысли—.
Он встал и пошёл к раковине, что бы почистить себе креветок, а за одно прихватил и бутылочку пива.
Сейчас, сегодня, в общем не важно, вас очень сложно — прочитать—.
Я не могу видеть, что происходит за молчаливой маской судьи.
Это может быть Вууу-Хуууу! или Йаааай-буууу.
Хоть она здесь и первый раз, она вас раскусила.
Рук снова занял свое место, и Никки задалась вопросом, а не был ли поход за пиццой и пивом всего лишь уловкой, чтобы подвинуть свой стул поближе к ее.
— Мое лицо ничего не выдаст, — сказал судья.
— Я не о том, что вы себя чем-то выдали, я о том что она вас раскусила, — сказал Рук.
Он повернулся к ней в то время, как говорил с судьей.
— Я провел с ней несколько недель, и не думаю, что когда-либо знал еще кого-то, кто так умело читает людей.
Он продолжал смотреть на нее и, хотя они сейчас и не были так близко, что бы чувствовать дыхание друг друга, как тогда на балконе Старра, она все равно почувствовала трепет.