В желанном плену

Аврора Белль

Мой разум проясняется, и я замечаю, что рука на его трости дрожит так, будто бы он больше не может стоять на ногах. Я киваю, и он снова садится, тяжело дыша.

И всё это оттого, что он постоял несколько минут?

Я кладу свою руку на руку Рока, которая находится на моей талии, сжимаю ее, и он отпускает меня. Неожиданно, чувствуя себя сильнее, чем когда бы то ни было, я подхожу к дивану и становлюсь перед Ноксом. Он шепчет:

— Привет, Муди.

Кусая губы, я сдерживаю свою улыбку и шепчу ему

в ответ:

— Привет, Хэнк.

Это немного неловко. Такое ощущение, что я застряла во сне. Но мое сердце наконец-то бьется после шестимесячной спячки.

Он не двигается, чтобы дотронуться до меня, и я ему за это благодарна. Сейчас слишком много всего происходит.

Мгновение я рассматриваю его.

Этот Нокс не такой же, как тот, в кого я влюбилась. В этом Ноксе чего-то не хватает. Пока я не могу сказать, чего именно, но это выглядит, будто бы он потерял часть себя. Частичку своей души.

Все его руки покрыты шрамами, также есть немного шрамов на лице и шее.

Он выглядит уставшим. И разбитым.

Теперь его волосы длинные. Настолько длинные, что он рукой убирает их с глаз.

Эти глаза.

Я помню эти глаза.

Так, будто бы он слышит мои мысли, он смотрит наверх. Его ледяные голубые глаза встречаются с моими, и я быстро вдыхаю.

Всё время удерживая его пристальный взгляд, я ступаю немного ближе между его ног. Его глаза вспыхивают, взгляд становится мягким. Он тянется, берет меня за руку и произносит:

— Эй, малышка.

Мое сердце бьется еще быстрее. Тепло окутывает всё мое тело. Это чувство я не испытывала на протяжении уже долгого времени. Это ощущается странно и незнакомо.

Отпуская его руку, я тянусь и беру его лицо в свои ладони и действительно изучаю его.

Мои ладони лежат на его щеках, и он тяжело сглатывает, плотно закрывая глаза. Он делает глубокий вдох, затем мягко выдыхает. Затем он снова открывает свои глаза, и в них я вижу только одно.

Любовь.

У меня на лице расплывается огромная улыбка. Я произношу тихо:

— А вот и ты.

В уголках его глаз появляются морщинки, и он тихо говорит:

— Малышка.

Бог ты мой.

Это просто бьет меня, будто бы стулом по лицу.

Это реально!

Я не сплю! Я не сошла с ума. Нокс здесь!

Он вернулся за мной. Как и обещал.

На мгновение отступая, я поворачиваюсь, смотрю назад на Рока и говорю им обоим:

— Я действительно счастлива, ребята. По-настоящему счастлива. — Они оба улыбаются. Я продолжаю: — Но мне нужны ответы. — Мое дыханье замирает, глаза горят. — Потому что я не знаю, смогу ли пройти через это.

Рок кивает в согласии, а Нокс проводит рукой по своему лицу. Я не думаю, что мне понравится то, что я сейчас услышу.

Рок начинает говорить:

— Мы никогда не лгали тебе, Лили. Мы думали, что он

мертв.

О’кей. Хорошо. Нет, не хорошо, но, по крайней мере, я знаю, что они не лгали мне специально.

Нокс потирает свою шею, чтобы расслабиться.

— Я знаю, что ты должна знать, поэтому, может, сядешь. Это вроде как долгий разговор.

Я двигаюсь, чтобы сесть на противоположный край дивана, Ноксу причиняет боль то, что я хочу быть так далеко от него. Но это до сих пор так нереально. Я нервничаю и напугана. Всё, что я на самом деле хочу, так это прыгнуть к нему на колени и целовать его, пока не забуду последние шесть месяцев.

Он начинает.

— Хорошо. После первого взрыва, когда выбило все окна, я увидел кое-что на заднем дворе. Вот почему я сказал идти тебе с Бу. И когда ты, наконец, так и сделала, я и сам выбрался оттуда и понял, что это был Джетт Харрисон.

Кивая, я говорю ему:

— Тера говорила мне, что у него были порезы от осколков по всему телу.

Нокс соглашается.

— Да. Он был очень сильно порезан.

— Она сказала, что он умер от этого.

Рок и Нокс качают своими головами.

Я запуталась. Тера бы не стала мне врать.

Я уже хочу задать вопрос, когда Нокс заключает.

— Я убил его.

Мое тело покрывается мурашками, и я делаю быстрый вдох. Затем выдыхаю.

— Ох.

Я смотрю вниз на его руки, он нервно перебирает пальцами.

— Он был там. Позади дома, весь изрезанный. В руке пистолет, готовый выстрелить. В агонии, он не увидел, как я приближаюсь. Я поднял осколок стекла и проткнул его им. — Он поднимает на меня свои глаза. — Я не сожалею о том, что сделал.

И я не сожалею.

Рок добавляет:

— И вот тогда произошли остальные взрывы. Дом начал рушиться и ... — он замолкает и смотрит на Нокса.

Нокс продолжает:

— И меня задело. Балки обрушились на меня. Я особо много не помню после этого.

Нет. Это не очень хорошо.

Мое лицо, должно быть, выдает меня, поэтому Нокс объясняет:

— Единственный человек, который знал, что я остался жив — Митч. И он никому об этом не рассказал. Ни единой душе, малышка.

— Почему? — я начинаю не любить этого Митча.

Он смотрит мне прямо в глаза.

— Потому, что всё было плохо. — Мои глаза становятся грустными. — Он не знал, выживу ли я. Я провел почти три месяца в искусственной коме из-за отека мозга. Полученные травмы были обширными. У меня небольшое повреждение мозга. Я не помню и не реагирую на вещи как раньше. Я всё еще прохожу каждый день сеансы физиотерапии.

Он моргает так, если бы он забыл, что только что говорил.

И это разбивает мое сердце.

Пододвигаясь ближе к нему так, что наши колени соприкасаются, я скольжу своими руками в его. Я напоминаю.