В жерле вулкана
Шрифт:
Умолкнув, мальчики услышали вдруг чей-то оживлённый разговор и звон бокалов. Очевидно, они проплывали под одним из венецианских особняков. Потом опять наступила тишина.
Между тем вентилятор перестал подавать воздух, и стало трудно дышать, так как батискаф заполнил резкий запах копоти от масляной лампы.
Затем подводный агрегат начал всплывать и, поднявшись, неожиданно оказался в очень тесной камере, куда сверху проникал слабый свет.
Как выяснилось, они оказались на дне одного из городских колодцев.
Питер отключил
– Чего ждёшь? – обратился он к Томмазо. И указал на люк: – Открывай! Здесь уже не хватает воздуха.
Мальчик тотчас повернул зубчатое колесо и поднял тяжёлую крышку люка, при этом в колодце громким эхом отозвался лязг железа.
– Тише! – строго сказал изобретатель. – Или хочешь, чтобы нас услышали в Равенне?…
Все с удовольствием вдохнули свежего воздуха.
– Выходим, ребята! – добавил Питер. – И бежим отсюда!
Рик и Томмазо оказались на дне колодца, по щиколотку в воде, рядом с лестницей, которая вела наружу. Питер перекинул куклу через плечо и стал подниматься по ней. Мальчики последовали за ним и, когда выбрались наверх, Питер провёл их в какое-то небольшое помещение, заполненное всякими инструментами и разными материалами. Это оказалась еще одна тайная лаборатория часовщика.
Изобретатель опустил куклу на большой рабочий стол и принялся торопливо раздевать её.
– Он же всё испортил! – огорчился Питер, осматривая механизм. – Но зато, если Господу угодно, решил, что я мёртв!
Взглянув в окно, Томмазо узнал внушительный силуэт готической арки. Он почти не сомневался, что они находятся на канале у базилики Сан-Заниполо.
Рик опустился на стул и с тревогой посмотрел на скелет, висящий на стене напротив.
– Кто этот человек, что напал на тебя во дворе Каботажного дома? – обратился мальчик к Питеру, когда тот закончил осматривать куклу.
– Один из сыскных агентов, – ответил изобретатель. И мрачно прибавил – Они буквально по пятам за мной ходят.
– А почему?
– Не знаю. Сначала я думал, что им нужны мои изобретения. А потом стал подозревать, что их интересует… совсем другое. Хотят знать, кто я такой, каким образом прибыл сюда, короче говоря, их интересует Килморская бухта и Двери времени. После того, как я потерял должность часовщика во Дворце дожей… И после того, как меня навестила Обливия… я довольно долго жил спокойно. А потом прибыло это проклятое судно.
– Какое судно?
– Ладно, оставим это. Объясните лучше, что вы тут делаете? Старый Зафон сказал, что вы спрашивали про меня и вы что-то говорили о Леонардо, Улиссе и Пенелопе. Можно узнать, что происходит?
Пока Рик рассказывал ему о последних событиях, Питер наполнил водой чайник, поставил его на примитивную газовую горелку, зажёг огонь и стал искать что-то в жестяных банках.
– Очень интересно, – заключил он, выслушав рассказ Рика. – А теперь присядем на минуту и перезарядим батареи. То есть выпьем чаю. Не возражаете? – и предложил
– Но что вообще происходит? – спросил Рик, которому не терпелось узнать, что думает часовщик.
– Положение куда более серьёзное, чем я опасался, – задумчиво ответил Питер.
– Может быть, тебе следует вернуться в Килморскую бухту, – продолжал Рик, – построить ещё один небольшой воздушный шар, спуститься в Лабиринт и поискать там Пенелопу? И Нестора тоже.
– Это верно, Лабиринт находится на самом дне пропасти, – проговорил изобретатель. – Это обстоятельство могло бы объяснить некоторые вещи… Течения могли, например, направляться оттуда. Должно быть, как раз поэтому и можно путешествовать по воде, а не только через Двери времени… В самом деле, это очень интересно…
Наверное, давно привыкнув разговаривать с самим собой, Питер продолжал рассуждать, словно ребят не было рядом.
– Всё это мы должны были отмечать во время наших путешествий. Проблема кроется в судах. В судах и в воде. Суда, вода и паруса. Не следует забывать о парусах, потому что именно они улавливают ветер.
Изобретатель прервал свой монолог только для того, чтобы спросить:
– А в Лабиринте дул ветер?
Рик кивнул утвердительно.
– Конечно, дул. – Питер тяжело вздохнул. – Он всегда дует, когда поднимаешься оттуда.
Томмазо растерянно взглянул на Рика. Он начал думать, что у часовщика не всё в порядке с головой.
Рик ответил приятелю озабоченным взглядом, но ребята не решились прервать Питера, который продолжил говорить словно в бреду:
– Так вот, о воде… Думаю, что все Воображаемые места, где имеются Двери времени, соединяются друг с другом и по воде. Разве не так? В стране Пунто течёт Нил, в Атлантиде воды даже с избытком… В саду священника Джанни тоже наверняка была какая-то река… А в Эльдорадо есть озеро… Тут, в Венеции, ясное дело, воды предостаточно… Так или иначе, Двери времени потому и называются так, что открывают дорогу к мечте. Иначе «Метис» не могла бы прибывать туда. Выходит… водный путь – самый главный. Вода заполняет пропасть… Да, да, именно так и должно всё происходить… И всё-таки остаётся вопрос: что такое Воображаемое место? Каким образом оно создаётся или возникает?
Питер замолчал. Воспользовавшись паузой, Томмазо спросил:
– Наверное, при помощи его описания?
– Совершено верно, – согласился изобретатель. – Воображаемое место создаётся при помощи слов. Ведь вначале было Слово. Ну да, именно слова создают какие-то места. Слова движут воображением. Где-то здесь у меня была Библия…
Питер поднялся и стал искать Библию среди нагромождения пружин и механизмов. Наконец он извлёк откуда-то греческую Библию, которую знаменитый первопечатник Андреа Торресани напечатал в Венеции в 1541 году и которая привела бы в трепет любого коллекционера старинных книг – инкунабул. Питер полистал Библию и, не прочитав ни строчки, отложил в сторону.