В зловещей тиши Сгамора
Шрифт:
Все трое молчали. Янгер наблюдал за Паркером, Паркер за доктором, а доктор все внимание сосредоточил на своих внешне грубоватых, но предельно чутких пальцах. Хмурое лицо его было замкнутым и сосредоточенным.
Закончив процедуру, доктор все так же молча сложил пинцеты, вату, баллончик и мазь в свою черную клеенчатую сумку.
Янгер не смог удержаться от наставлений:
– Имей в виду, Ларри, все строго между нами... Доктор, не поднимая глаз и еще ниже опуская голову, отрезал в сердцах:
– Все, Эбнер, с меня хватит.
– Да я тут ни при чем, он сам навернулся с лестницы, - горячо заоправдывался Янгер.
– Ну подтвердите же. Виллис!.. Паркер счел нужным смолчать.
– Знаешь что, Эбнер, хоть мне-то не надо морочить голову! Такой картины не бывает от обычного падения со ступенек. Не делай, пожалуйста, из меня идиота...
– Говорю тебе, я к нему не притрагивался. Виллис, холера тебя возьми, почему ты молчишь? Ответь ему - я хоть пальцем к тебе прикоснулся?
Паркер безмолвствовал, бесстрастно переводя глаза с доктора на капитана. О, придет в конце концов время поговорить начистоту с доктором Рейборном, и тогда Паркер вытянет из него всю правду, теперь это очевидно...
– Мне плевать на твои подробности, - строптиво говорил между тем доктор. Этот случай, Эбнер, в отличие от прошлого...
– Закрой пасть!
– заорал капитан, прерывая его на полуслове.
Доктор дернулся, захлопнул свою сумку и отчаянными, затравленными глазами впился в Паркера. Паркер с непроницаемым видом глядел ему прямо в зрачки.
Капитан Янгер счел необходимым для острастки еще прикрикнуть на Рейборна:
– Ты, я гляжу, допрыгаешься со своим языком... Сам пропадешь и других потащишь... Не будь болтливой бабой, ты понял меня?
– Но прости, я...
– Ларри, довольно трепа! Возвращайся к себе. Я потом звякну.
– Так, - сипло сказал доктор, беря сумку, - прекрасно... С меня достаточно. Запомни, Эбнер, я это делал в последний раз...
– Я звякну потом!
– Ты слышишь, Эбнер? Я не шучу!
– Тебе сказано - я звякну потом!
Доктор, помешкав несколько мгновений, опустил плечи и вышел, неуверенно передвигая ноги, тихо закрыв за собой дверь гостиной.
Янгер пустил клуб синеватого сигарного дыма и как припечатал:
– Слюнтяй и рохля!
Углом глаза, не поворачивая головы, Паркер следил за капитаном, ожидая новых всплесков эмоций. Он совсем не чувствовал обработанной доктором стороны лица, там все словно заморозилось и онемело.
Янгер с некоторой долей театральной торжественности, держа в левой руке сигару, а в правой револьвер, вздохнул, как бегемот, и поднялся с кушетки.
Ковбойская шляпа его съехала на затылок, пропотевший темный ворот рубашки расстегнулся, галстук сбился на сторону, а полосатые подтяжки, огибающие выпуклое брюхо, стали видны меж бортами небрежно распахнутого коричневого пиджака. В нем появились теперь какая-то наглая уверенность и превосходство недалекого человека,
Ставя ноги, как на параде, он прошествовал по гостиной, но не поворачиваясь затылком к Паркеру и аккуратно его обходя. Произнес он следующее:
– Поставим вопрос ребром: известен ли тебе тайник? Паркер, не имея ответов на вопросы, элементарно блефовал: он сидел с непроницаемым, насмешливо-надменным лицом и холодно молчал.
– Да, голубь, я ведь сперва думал, что ты владеешь ситуацией, имеешь сведения и, если за тобой внимательно присматривать, ты меня выведешь на то, что мне интересно, - прямой наводкой и по полной схеме... Но теперь я понял, что заблуждался. Тут ничего нет, старик был не такой дурак, чтобы прятать в доме... А вот ты стал в доме рыться, - и это значит, что у тебя просто нет никакой информации... Верно?
Паркер продолжал вести свою игру, хотя сидеть, прищурясь, с высокомерным выражением лица, в то время, как один глаз заплыл, а вся щека распухла, сидеть так, по меньшей мере, смешно и глупо, да и бессмысленная игра эта стала ему порядком надоедать.
Янгер попробовал прибегнуть к своему, надо полагать, фирменному способу ведения допроса:
– А может, все же в пределах дома? У тебя ведь это было первое побуждение! Ответь, отчего ты начал копать именно в подвале?
Паркер отрицательно покачал головой, все так же не проронив ни слова.
– Ладно, пусть копал не ты, а твой напарник, тот, похабного вида, павлин... Народ у нас внимательный, люди заметили, как ты его зверски ударил прямо на улице. Вот так-то вот, прямой наводкой по полной схеме... Что скажешь?
– Ничего не скажу.
– Но он твой партнер?
– Ничего подобного.
– А в подвале копал он?
– Может, он, а может, и нет. У того, кто оттянул меня лопатой, был мешок на голове.
– Кончай мне врать! Ты был с ним рядом! За кого ты меня, собственно, принимаешь?
Паркера словно прорвало:
– За того, кем ты и являешься, остолоп, деревянный чурбан, индюк болтливый...
Янгер стал на полном ходу как вкопанный, багровая краска мгновенно залила лицо и короткую толстую шею; в дикой ярости воззрившись на Паркера, он так сжал пистолет, что побелели суставы пальцев. Как сом, вытащенный из воды, он несколько раз беззвучно открывал рот, пока воздуху в голосовых связках удалось кое-как озвучить его речевые потуги:
– Я прикончу тебя прямо здесь, как собаку, без суда и следствия... Этот город и не пикнет, он у меня в кармане, а я шеф полиции... Я могу тебя кокнуть вот прямо здесь, через минуту, никто мне и слова не скажет. Ты - явно криминальный тип, и раз ты дружок Джо Шира - само собой, числишься в розыске... Я тебя взял при ограблении, ну а ты при аресте сопротивлялся, и я, защищаясь, выпустил в тебя заряд вот из этой игрушки... Подходит такой расклад?