В зоне тумана

Гравицкий Алексей Андреевич

Вайнер дернулся раз, другой, заваливаясь под яростные вопли толпы. Третий раз вздрогнуло уже соприкоснувшееся с полом мертвое тело.

Трибуна визжала и скандировала кликуху победителя. Рев стоял оглушающий. Коридор сотрясался так, что казалось, обрушится с высоты к ногам победителя. Под неописуемый гвалт Мун вскинул вверх оба обреза, бросил их на пол и сплюнул.

Публика визжала. Победитель тяжело дышал, и я отметил, что верткий и непобедимый сталкер жутко устал. А впереди был третий поединок.

Следующий поединок снова обошелся без Муна. Устроители кровавой бойни

старались быть хоть немного объективными и давали выжившим, желающим продолжить участие, короткую передышку.

У Муилайта о его желаниях продолжать или уйти непобежденным никто не спрашивал. Аферист подписался на три раунда разом и не имел права теперь получить деньги и уйти после двух схваток.

Когда орущий ведущий снова заявил Мунлайта слева, толпа взорвалась настолько оглушительным ревом, что стало страшно за стекла в окнах и барабанные перепонки. Кажется, в этой толпе было только два человека, не разделявших общего настроения. Я продолжал волноваться за исход дела. Хлюпик ушел в себя, погрузившись в какие-то неведомые дебри мрачных мыслей. Да еще у Васьки Кабана странное выражение на физиономии было.

Я огляделся, но Кабана нигде не было видно. Ну и бог с ним. Дался мне этот Вася. Взгляд скользнул по арене. Мунлайт снова маячил слева, зажимая пистолет в левой руке. Справа стоял мелкий мужичок, погоняло которого я умудрился прослушать.

Если их поставить рядом, мелкий, конечно, не будет Муну в пупок дышать, но однозначно окажется не выше подбородка.

— У каждого из них пистолет, — проорал голос из динамика. — С одним патроном!!! Посмотрим, кто из этих двоих более искусный стрелок. И пусть победит сильнейший!!!

Толпа привычно смолкла вместе с началом раунда.

Мун сделал несколько шагов вперед. Оценил взглядом ближайшую груду ящиков. Отступил, легко разбежался и, взлетев по ящичной пирамиде, уцепился за верхний край. Толпа ободряюще зашумела.

Мунлайт подтянулся на руках, вскарабкался наверх груды ящиков и затаился. Сверху ему, должно быть, открывался фрагмент лабиринта, но только фрагмент. Правой стороны, где находился его противник, он видеть не мог.

Противник тоже оказался не прост. Добравшись до контейнера, заваленного набок, мелкий мужичок вышиб плечом крышку и нырнул внутрь.

Трибуна недовольно загалдела. Время шло, ничего не происходило. Недовольный шепоток креп, перерастая в волну возмущения. Вскоре послышался свист и вопли с обвинениями в трусости. Если бы это было возможно, в Муна и его противника уже летели бы яйца и помидоры. Публика ждала события, шоу. А его не было.

Мунлайт лежал на ящиках и осматривал окрестности. Его противник сидел в контейнере, выжидал, затаившись.

— Твари трусливые!!!

— Мясо радиоактивное!!!

Трибуна свистела и плескала во все стороны праведным гневом. Над ареной понеслись более едкие и менее цензурные словосочетания. Мунлайт завалился на спину и демонстративно смотрел в потолок, закинув руки за голову и положив ногу на ногу.

Первым не выдержал мелкий. Он вылез из контейнера и, прижимаясь к препятствиям, двинулся в сторону Муна. Публика приветственно взревела. Мунлайт тут же встрепенулся, перевернулся на живот и напрягся.

Мелкий приближался осторожно, от публики он не прятался. Зато очень хорошо прятался от противника. Трибуна молчала. Через минуту Мун вскинул руку с пистолетом и принялся целиться.

Публика замерла в ожидании. Грохнул выстрел, и…

Край ящика в сантиметре от носа мелкого вздыбился свежей щепкой. Мелкий мужичок вздрогнул, словно получил пощечину, но уже в следующее мгновение задвигался вперед быстрее и увереннее.

Мун, судя по долго шевелящимся губам, смачно выматерился, отполз на пузе назад, повис, держась за край, и спрыгнул вниз. В следующее мгновение оба противника пропали из виду.

Ну, вот и все. Кирдык Муну. Допелся притырок. Против лома нет приема. А ведь все делал правильно. И расчет был верным, и выждал, не сорвался. Что ж промазал-то, чудило? Теперь его смерть — вопрос времени, причем счет идет на минуты. Разве только у него в кармане пара патронов завалялась.

Над ареной висела кладбищенская тишина. Даже не кладбищенская, на кладбище вороны орут, а замогильная. Зрители ждали. Ничего не происходило. А может, и происходило, но только видно не было.

Хлюпик судорожно терзал зубами губу. Я считал удары собственного заходящегося сердца. В чудо с каждым мгновением верилось все меньше.

Вспышка и грохот выстрела раздались в центре зала. Ну, вот и все, прощай, Мунлайт. Правда, оставалась робкая надежда на то, что мелкий тоже промазал. Но что тогда? Их снова разведут в стороны и дадут еще по одному патрону? Что делают в таких случаях устроители сталкере кого шоу, я не знал.

Между ящиками мелькнула тень. Зрители притихли на мгновение, а потом трибуна взорвалась овацией. Из-за груды ящиков вышел Мунлайт. В руке он держал нож. По лезвию и обнаженной до локтя конечности стекала кровь.

Послушав вопли с трибуны, сталкер отбросил нож. Лезвие сверкнуло, кувыркаясь, и прекратило полет, вонзившись в ящик в десятке шагов от победителя. Мунлайт тяжело повернулся и, не оглядываясь, пошел к выходу.

Я глубоко дышал, пытаясь унять взбесившееся сердце. На руке повис Хлюпик. Он был бледен, как выбеленная синькой простыня.

— Ты чего? — не понял я.

— Идем отсюда, — попросил он. — А то меня стошнит.

10

Муна я дожидаться не стал. Достаточно было знать, что он живой. А раз живой и у него, как он сказал, ко мне грандиозное предложение, то сам найдет. Причем этот найдет, даже если я из зоны совсем слиняю.

Хлюпик плелся еле-еле. В комнате откупорил бутылку, залудил грамм сто прямо из горла и повалился на койку. Я следил за ним молча. Он перехватил мой вопросительный взгляд.

— Сегодня моя очередь?

Я кивнул. Раз договорились пользовать койку и пол по очереди, значит, так и будет.

— Ну, вот и идите в жопу, — пробурчал Хлюпик и отвернулся носом к стене, а ко мне той самой частью, в которую предлагал топать.

Надулся Хлюпик. Не иначе, обиделся. Интересно, на жизнь вообще или на меня в частности? А еще говорил про то, как надо удар держать. Эх-хе-хех.