В.А. Жуковский в воспоминаниях современников

Коллектив авторов

дедушки жил тогда один бедный киевский дворянин, Андрей Григорьевич

Жуковский; он помогал дедушке в хозяйстве; для бабушкиных швей и кружевниц

рисовал узоры, а матушке моей аккомпанировал на скрипке. Матушка страстно

любила музыку, прекрасно играла на фортепиано, а Жуковский был хороший

музыкант; но больше всего он был хороший человек, которого все в доме любили.

Впоследствии и я знала этого доброго человека и очень любила его.

Однажды первого

числа февраля дедушка уехал в отъезжее поле дня на

три. Бабушка знала, что 29 января 1783 года Елизавета Дементьевна родила сына,

но, по обыкновению своему, молчала. Матушка сидела возле с работой, когда

вошел Андрей Григорьевич и с довольно смущенным видом сказал матушке:

– - Варвара Афанасьевна, я пришел звать вас окрестить вместе со мною

мальчика, которого я хочу усыновить, -- согласны ли вы?

– - Если матушка позволит, то я согласна,-- отвечала Варвара Афанасьевна.

– - Разве это угодно Афанасию Ивановичу?
– - спросила бабушка.

– - Я исполняю его желания, -- отвечал Андрей Григорьевич.

– - Если так приказал отец, то я позволяю тебе крестить этого ребенка, --

сказала бабушка.

– - Так пойдемте же во флигель, -- говорил Андрей Григорьевич, -- там все

готово.

– - Нет, -- возразила бабушка, -- уж этого я никак не могу позволить!

Вариньке скоро будет четырнадцать лет, она уже не ребенок. Ей неприлично идти

во флигель к Лизавете. Но пускай принесут сюда купель и ребенка, и она окрестит

его при моих глазах.

Все было сделано по ее приказанию. Когда в купель была налита вода,

бабушка подошла попробовать, не холодна ли она, и приказала еще прибавить

горячей. Елизавета Дементьевна говорила об этом со слезами на глазах. Младенца

окрестили, назвали Васильем, по крестному отцу Андреевичем, и, по

усыновлении, фамилия ему была дана -- Жуковский4. Марья Григорьевна

подошла посмотреть прекрасного мальчика и со слезами благословила его. Она

думала о своем единственном сыне, умершем за два года перед тем, в

совершенных летах. Этот сын учился в Лейпциге и был гордостью своей матери.

Сердце ее, неспособное к зависти и ни к какому неприятному чувству, кажется, с

этой минуты усыновило новорожденного.

После сорока дней Елизавета Дементьевна пошла с сыном в церковь,

чтобы взять молитву. Возвращаясь домой, она вошла с младенцем своим в

гостиную, где сидела бабушка, стала перед нею на колени и с горькими слезами

положила к ее ногам малютку. Бабушка взяла его на руки, целовала, крестила и

также плакала. С этих пор маленький Васинька сделался любимцем всей семьи.

Бабушка

часто спрашивала: "Варинька, где же твой крестник? Что так долго не

несут его к нам?" У Васиньки была кормилица, мамушка, нянюшка, -- одним

словом, он пользовался всеми правами сына, и бабушка так любила его, что почти

всегда хотела иметь его на глазах. Года через три матушка моя вышла замуж за

Петра Николаевича Юшкова, и Васинька остался единственным утешением

Марьи Григорьевны и всего бунинского дома. Он вырастал красавцем,

добронравным и умным ребенком. Марья Григорьевна не любила отпускать его

надолго от себя, потому что мать его хотя и страстно его любила, но была с ним

очень строга и беспрестанно его бранила и ворчала на него. Привычку эту она

сохранила во всю жизнь свою. Марья же Григорьевна не была ласкова, но

снисходительна. Не балуя детей, она позволяла им все невинные их удовольствия

в своем присутствии и даже показывала, будто принимает в них участие.

В 1786 году все семейство Буниных, вместе с Петром Николаевичем

Юшковым и Варварой Афанасьевной, отправилось пятого июля в Москву для

первых родов Варвары Афанасьевны. Поехали на Тулу на своих лошадях и с

огромным обозом, как тогда водилось. Но, отъехав только 30 верст, принуждены

были остановиться по причине болезни Варвары Афанасьевны. Она задолго до

срока, шестого июля, родила маленькую девочку, возле большой дороги, в

плетневом сарае. Эта девочка, слабая, хилая, не могла доставить никакой радости

родителям -- ежеминутно ожидали ее смерти. Однако вышло не так. Бедная,

слабая малютка пережила всех. Эта девочка была -- я! Марья Григорьевна взяла

на свое попечение жалкую внучку. Об этом я упоминаю для того, чтобы сказать

вам, почему я сделалась товарищем детства нашего Жуковского.

Дав матушке моей несколько оправиться, вместо того, чтобы ехать в

Москву, все возвратились в Мишенское.

Бабушкины попечения обо мне были совершенно успешны; я росла и

крепчала. Родители мои не нуждались во мне. Через 11 месяцев после моего

рождения Бог дал им другую дочку, потом третью и четвертую, и -- все

хорошенькие, миленькие5. Я же осталась бабушкиной дочкой, товарищем

Жуковского, который очень любил меня, часто приходил ко мне в горницу и,

когда меня укачивали (потому что тогда маленьких детей еще укачивали), просил,

чтоб его положили ко мне в колыбель, и засыпал возле меня. По утрам же меня

приносили в его горницу, чтобы разбудить его, и также клали в его кроватку.