В.Грабин и мастера пушечного дела
Шрифт:
– Мирзаханов. Звать Илларион Аветович. Москвич…
– Каков хоть он из себя?
– Ну как тебе сказать? Крепкий мужик лет пятидесяти. Рост ниже среднего. Глаза кавказские. Метеор какой-то! Весь день на ногах. Даже ночью на завод из города приезжает. И когда он только спит?… Будешь в цехах, не дивись беретам. Это он придумал. По ним директор сразу видит, кто и как шевелится. По красному берету он узнает начальников отделений, по синему - мастеров, по зеленому - бригадиров и наладчиков. Мирзаханов - это тебе не Радкевич! Ему палец в рот не клади - не заметишь, как напрочь отхватит.
85
Позвонил
Литейная мастерская - это просторный цех среднего завода. Она еще не отстроена. В ней с полсотни рабочих. Здесь они казались случайными. Мы поздоровались. Василий Гаврилович, не теряя времени, спросил Коптева:
– Гавриил Иосифович, которая по счету отливка?
– Тринадцатая.
– Посмотрим, чего приготовила нам чертова дюжина?
– пошутил Грабин.
Рабочий Хайруков приступил к выбивке из опоки верхнего станка пушки - Ф-22. Через несколько минут перед взором предстал станок с безобразными шипами и натеками металла. Удалась или не удалась отливка? Быть у пушки литому станку или не быть? В это время казалось, что кроме него нет на свете ничего желаннее. Над новорожденным, словно врачи, склонились Грабин и Коптев. Хайруков подозвал Моржова. Рабочие подъемным краном быстро уложили станок на тележку и вкатили в пескоструйную камеру. Нас попросили отойти подальше.
Через несколько минут верхний станок лежал чистенький, словно помытый в бане. Обнаружились раковины и трещины на плоскостях, которые несут небольшие нагрузки. Главный конструктор принял решение - станок после заварки трещин и раковин запустить в производство.
Верхний литой станок после механической обработки подвергся жестким испытаниям. Выдержал. Потом после небольших изменений в технологии литья, с более высоким качеством были отлиты нижний станок (лобовая коробка), кронштейн «люльки», коробка подъемного механизма и многие другие детали.
Стальное фасонное литье избавило механические цеха от трудоемкой обработки тяжелых кузнечных поковок. Осо-
86
бенно много бесценного металла уходило в стружку при изготовлении разностенных по толщине деталей. Применение литья в изготовлении пушек - результат смелого новаторства. О нем заговорили центральные газеты и технические журналы. Оно резко сократило расход дорогостоящих легированных сталей. Некоторые детали фасонщики стали отливать из углеродистой стали, которая была сравнительно дешевой.
Многие не заметили, как Грабин постепенно стал совмещать обязанности конструктора и технолога. В своих начинаниях он нашел поддержку у передовых рабочих завода и представителей заказчика - друзей по академии - Василия Федоровича Елисеева и Ивана Михайловича Бурова.
Василий Гаврилович о Мирзаханове не обмолвился ни одним словом. Заметил, что у директора до КБ не доходили руки. Он не поощрял, но и не мешал начальнику КБ в работе.
На другой день к нам с подмосковного артиллерийского завода, расположенного
5 ноября. Четверг
Канун девятнадцатой годовщины Октября. Сухое морозное утро. Завод отправлял в Москву для участия в военном параде батарею пушек Ф-22. От штурма накануне дрожали стены всех цехов и контор. Но нельзя не заметить - настроение у рабочих приподнятое. Люди стали привыкать к дисциплине. Осуждай не осуждай береты, но они заданную роль выполняют хорошо.
87
9 ноября, Понедельник
Машинистка положила на стол материал в очередной номер газеты. Среди бумаг три небольшие заметки. Они из разных цехов, но все о питании. На самой большой, из кузницы, 70 подписей. Меняю заголовок. Теперь он выглядит просто: «Открытое письмо директору завода товарищу Мирзаханову». В подборку к нему ставлю в номер еще два письма из первого механического: «Мы требуем культурного обслуживания» (десять подписей), из литейного: «У буфета крик и ругань» (пять подписей). Материал направляю в набор.
10 ноября. Вторник
В обеденный час многотиражка с традиционной аккуратностью легла и на рабочий стол директора. Вскоре Мирзаханов позвонил и сказал, что ответ на публикацию даст на заседании парткома.
Всю ночь до утренней зари пробыл на заводе. Особо долго задержался на кухне столовой кузницы. Только кончился обед ночной смены: алюминиевые тарелки, ложки, вилки в деревянном ящике, изнутри обитом цинком. На них течет тоненькая струйка горячей воды. Спертое тепло, насыщенное парами щей и человеческим потом, клонит обслугу кухни ко сну. Старик повар с синими натеками под глазами и две молоденьких официантки, они же и уборщицы, будто не ходят по грязному полу, а лениво плавают в густо спрессованном воздухе.
Такое же положение с чистотой, если не хуже, и в столовых механических и литейного цехов. На парткоме предстоит большой разговор не с кем-нибудь, а с нашим фактическим хозяином.
Иду в литейный. Слышу удары в обрезок рельса - мартеновский гонг. Сталевар четвертой печи Степан Михайлович Тунаков предупредил: «Плавка готова». Надо взгля-
88
нуть. И в который уж раз? Летка пробита. Бурлящая сталь стремительнее горного ручья, брызжущая неисчислимым количеством красных и голубых звезд, летит в приготовленный ковш. Обычное дело, но как много в нем радостного и загадочного. Вулканическое кипение металла в ковше, облицованном стойким огнеупором, удивительное ни с чем несравнимое зрелище! Мне всегда казалось, что жидкая огненная сталь завораживает человека и чистит его душу.