Ваганьковский приют
Шрифт:
– Откуда он такой?
– Мать говорила: трофейный, из Германии. На самом деле он английский, девятнадцатый век. У него снаружи монограмма. Принадлежал какому-то лорду. Я недорого за него прошу.
– Какому лорду он принадлежал?
– Не знаю, там всего две буквы: «W. G.», а на замках написано «графство Йоркшир». Представляешь? Мы с Игорем не могли его открыть, – сказала Вероника. – Ключей нет, а замки такие, что без лома в него не влезешь.
– И ты толком не знаешь, что в нем? – спросил он.
– Нет.
Замки на чемодане были действительно мощные, из латуни, торчали как два круглых будильника. Без ключа открыть их будет непросто. Добротная вещь, антикварная.
– В нем старинные книги, рукописи, – неуверенно ответила она.
Валентин довольно потер ладони. Может быть, эта находка даст ему новые идеи.
– Ты точно не открывала его?
– Клянусь! – она выпрямилась и подняла подбородок. – Он лет тридцать пролежал в темной комнате.
– Света не хватится его?
– Нет.
– Она знает о нем?
– Мать говорила ей. Но это было давно. Очень давно. Много лет назад его привезли из Петербурга. По словам матери, он принадлежал ее матери, нашей бабушке Елене, она работала в Эрмитаже и последние годы страдала каким-то нервным расстройством. Мать собиралась поехать к ней в Петербург, навестить. А потом ей сообщили, что все, поздно, бабка Елена преставилась. Мать очень волновалась, ей хотелось вернуть кое-что из семейных реликвий. Но она туда не смогла поехать, и каким образом этот чемодан из Петербурга попал к нам, я понятия не имею. Это все, что мне известно.
– Занятная история.
– Да уж куда занятнее.
– Сколько же ты за него хочешь?
Вероника протяжно вздохнула.
– А сколько он может стоить? – Она двумя пальцами осторожно провела по его щеке.
– Ты понимаешь, что я не могу брать кота в мешке?
– Я понимаю, – она надула щеки.
– Я должен сперва все просмотреть.
– Наверное, не меньше тысячи баксов стоит? – она отошла от него.
– Что? – удивился он. – Ты хочешь за чемодан тысячу? Но это полный бред. За такие деньги никто с тобой и разговаривать не будет.
– Там есть, наверное, ценные экземпляры, остатки библиотеки нашего отца, – Вероника провела рукой по свитеру Валентина. – Он был прокурор и всю жизнь коллекционировал литературу, оставшуюся от заключенных, – она вздохнула, подняла на него глаза. – Тысяча – разве много?
– Конечно, много. Я должен ведь посмотреть, что там. Товар надо знать в лицо.
– Тогда пусть он побудет у тебя. Сохрани его.
– Постараюсь. Но почему такая тайна?
– Я потом тебе все объясню. У Светы новый муж, и он всюду сует свой нос.
– Этот англичанин Джон?
– Да. Светка жаловалась, говорила, что он даже ночью ходит, смотрит по углам, все что-то высматривает.
– И ты боишься, что он украдет чемодан?
– Они запросто могут увезти его в Англию. Поэтому я спасаю нашу семейную реликвию.
– Надолго ты оставляешь мне его?
– Пока не уедет Света.
– А когда она уезжает?
– В воскресенье утром двадцать пятого июня. Крайний срок – суббота, я ведь должна его забрать и поставить на место.
– Идем, посидим, – предложил он. – У меня есть греческий коньячок.
– Меня Игорь ждет.
– Не умрет, – он прикоснулся губами ее щеки, провел языком. – Мы не долго, – шепнул он.
– А где Рита? – Вероника обняла его.
– Она на студии, записывается. Придет не скоро.
– Не люблю я ее.
– Почему? – он отстранился от нее.
– Светку против меня настроила. Всякие сплетни собирает. Гадает ей. Светка стала какой-то ненормальной… На меня волком смотрит. У тебя нет какой-нибудь знакомой ворожеи?
– Чего? – удивленно протянул он. – Зачем она тебе?
– Натравлю ее на твою чародейку Риту.
– Ха-ха, – натянуто рассмеялся он. – Не говори ерунду.
– Я говорю не ерунду, а правду! Мне нужна ворожея. Такая, чтобы делала заговоры. На черное.
– Ты о чем, подружка?
– Я расколдую Свету. Оторву ее от твоей Риты. Она моя старшая сестра, должна думать обо мне…
– Все бабы просто помешались на экстрасенсах, на ворожеях, – Валентин схватил Веронику за руку, – пойдем. Забудь хоть здесь о Светлане.
Он поставил на стол бутылку греческого коньяка, порезал лимон. Вероника достала из кармана кожаной юбки мятую пачку сигарет, щелкнула зажигалкой.
– Сделай так, чтобы Рита ничего не узнала о чемодане. Хорошо? – Она опустилась в кресло, выпустила дым и вытянула ноги. На ней были разбитые мужские кроссовки.
– Ты так ее боишься?
– Она страшный человек, всех насквозь видит. Как ты с ней живешь? Лишь бы чемодан не попал ей в руки. Тогда я влипла. Она все скажет Светке. И та меня убьет. Это уж точно! Но ей чемодан не нужен! – она закрутила головой. – Столько лет пролежал в темной комнате, и она о нем не вспоминала. А мне хотелось бы получить за него тысячу, может быть, побольше. Ты не одолжишь мне, кстати, немного? Я на полной мели. И у Игоря кризис денежного жанра.
– Сколько?
– Ну хотя бы сотен пять.
– Пять сотен дать не могу, а три дам, – он вытащил из портмоне три зеленые купюры и положил их на стол.
Вероника тотчас сунула деньги в карман кожаной юбки.
– Когда Света уедет, я зайду, – она улыбнулась. Лицо у нее заметно посветлело. – Долг вернуть. Главное, чтобы Риты не было дома. И мы с тобой расквитаемся. Ты только сохрани чемодан. И Рите ни слова, – и поднесла тонкий пальчик к порозовевшим губам. – Это будет наша с тобой тайна.