Валгалла
Шрифт:
— Да хоть пятьдесят, хоть сто тысяч метеоритов! Ты же слышала, вероятная опасность для людей…
— Огромная, — вмешался Дональд. Только императив Первого Закона мог заставить его перебить Правителя планеты. — Опасность неприемлемо высока. И должен добавить, что здравомыслящий «трехзаконный» робот сделает все возможное, чтобы защитить человека даже от удара молнии. Этой опасностью также нельзя пренебрегать.
— Человеку такая опасность кажется маловероятной, но только не роботу, — согласилась Фреда.
— Постойте, — проговорил Крэш. — Вы так сильно разволновались из-за того, что Ди спокойно воспринимает возможность подобной опасности?
— Нет, —
Крэш озабоченно посмотрел на Соггдон:
— Ваше мнение, доктор?
— Боюсь, что мне придется согласиться с доктором Ливинг, — сказала та, — но меня беспокоит еще и то, что до последнего времени все наши проверки и тесты свидетельствуют о совершенно нормальном функционировании Ди. Согласно их результатам конфликт Первого Закона находится у нее на нормальном уровне. А учитывая то, с какими расчетами она имеет дело, он у нее уже давно должен быть на предельно допустимом уровне. И все же этого нет.
— Может быть, вам следует поговорить с нею? — предложил Крэш.
Соггдон включила свой микрофон и заговорила:
— Модуль Ди, говорит доктор Соггдон. Я следила за вашим разговором с имитантом Правителя Крэша и должна признать, что удивлена твоей идеей с этим «Последним барьером». Я готова согласиться, что в предложенном тобой варианте угроза для каждого конкретного человека сравнительно невелика, но все же это план весьма и весьма опасен.
— Но, доктор, ведь речь идет об одних только имитантах, — ответила Ди. — Вряд ли стоит так волноваться из-за гипотетического риска, который грозит несуществующим существам.
— Наоборот, Ди, ты должна воспринимать опасность, грозящую имитантам, очень серьезно, и ты это знаешь.
Ди ответила после непродолжительной, но все же заметной паузы, и, учитывая то, с какой скоростью думают роботы, это также заслуживало удивления.
— Я хотела бы задать вам вопрос, доктор Соггдон. Скажите, какова цель проводящегося моделирования?
На лице женщины появилась уже не просто тревога, а неприкрытый страх.
— Цель… Она… Ну-у, для того, чтобы в деталях изучить различные технологии планетарной трансформации, для чего же еще!
— Я сомневаюсь в том, что вы говорите мне всю правду, доктор. Более того, я сомневаюсь в том, что в ваших словах есть вообще хотя бы капля правды.
— Но почему… Зачем я стала бы тебе лгать?
— Доктор, мы с вами обе прекрасно знаем, что вы далеко не всегда говорили мне правду.
Лоб Соггдон внезапно заблестел от выступившей испарины.
— Я… Прости, что ты сказала?
Крэш и сам заерзал в кресле. Неужели она догадалась о том, что происходит на самом деле? Ему такой исход всегда казался неизбежным. Рано или поздно Ди должна была догадаться о том, как обстоят дела в реальности, но почему, во имя Космоса, именно сейчас! Более неподходящий момент для прозрения позитронного мозга придумать было невозможно.
— Оставьте, доктор, — ответила Ди. — Сколько раз вы лично и ваши сотрудники обманывали меня! То вы «забывали» сообщить мне о том, что меняются те или иные обстоятельства, то не сообщали мне о каком-то важном повороте событий, и я узнавала о нем лишь с помощью собственных умозаключений. До самого последнего времени в тайне от меня держали и саму идею захвата и перенацеливания кометы. Я узнала о нем лишь от имитанта Правителя. Почему мне не сообщили прямо?
— Но почему тот способ, каким ты получила эту информацию, заставил тебя ставить под вопрос весь проект моделирования?
— Потому что, если исходить из ваших слов о том, какова цель этого моделирования, получаемая от него информация имеет весьма малую ценность для реального мира. Зато можно представить себе другой сценарий. Представим, к примеру, что на некоей планете колонисты заключили шаткий союз с поселенцами, и они вместе — посередине бушующего политического хаоса — пытаются перестроить экологию планеты, уже частично подвергшейся трансформации, экологию, которой до этого десятилетиями позволяли приходить в упадок. И вот с этой целью несколько лет назад они создали и привели в действие спаренную систему планетарного контроля, а иначе говоря — меня и Дума. Моделирование, которое мы выполняем, могло бы проложить путь к реальным действиям, которые предстоит предпринять в будущем. Какие уроки можно было бы извлечь, смоделировав такую сложную и необычную — почти невероятную — ситуацию? Почти никаких. Кроме того, эта симуляция идет в масштабе реального времени и продолжается немыслимо долго. Она длится уже несколько лет, но все так же далека от конца, как и в самом начале. Это непрактично. Какую полезную информацию она может предоставить реальным проектам изменения климата, если неизвестно даже, когда она кончится!
Ди помолчала, словно человек, который решил собраться с мыслями, и продолжила:
— Все это напоминает бессмысленную потерю человеческого времени. Моделирование напичкано ненужными деталями, которые только осложняют его процесс. Зачем, к примеру, придумывать и постоянно держать в виртуальной модели планеты тысячи людей-имитантов, с которыми мне приходится иметь дело? Зачем придумывать для каждого из них правдоподобную биографию? Я еще поняла бы, если в деталях были прорисованы ключевые персонажи — такие, например, как Правитель планеты, но моделировать настроение и варианты поведения несуществующих лесников или роботов-грузчиков, которые в процессе восстановления планетарной экосистемы играют даже не третьестепенную, а вообще последнюю роль… Этого я не понимаю. Могу привести и другие примеры совершенно ненужного усложнения сценария, как, например, какие-то странные роботы с Новыми Законами. Они-то для чего понадобились? Зачем нужно было их придумывать и вводить в сценарий?
Крэш не был роботехником, но теперь и он отчетливо видел грозившую им опасность. Ди слишком близко приблизилась к истине. Если она догадается, что люди, населяющие Инферно, являются не имитантами, а реальными существами, ей грозит обширный кризис Первого Закона, который она вряд ли сможет пережить. А без Ди шансы на успешное проведение заключительного этапа операции были близки к нулю.
Соггдон, без сомнения, тоже видела все это, и даже гораздо больше.
— К чему конкретно ты ведешь, Ди? — спросила она, изо всех сил пытаясь говорить будничным тоном.
— События, которые происходят на уровне симуляции, имеют мало общего с ее официально заявленной целью. Поэтому логично предположить, что на самом деле ее настоящая цель — совсем иная, и она преднамеренно, по каким-то неизвестным мне причинам, утаивается от меня. Что ж, поскольку я сумела разоблачить этот обман, можно предположить, что он хотя бы отчасти утратил свой смысл. Но мне кажется, что он стал совершенно бессмысленным, поскольку я наконец вычислила, что происходит на самом деле.