Вальпургиева ночь
Шрифт:
Шанталь переводила взгляд с волка на волчицу и наоборот, а потом досадно поджала рот и скрестила руки на груди.
– Ах, вон оно что! – обратилась она к Сибиле. – Ты чего это тут удумала, красавица?
Волчица наконец оторвалась от игры взглядами с сородичем и виновато склонила голову перед хозяйкой.
– Тфу, стыдоба! – гаркнула девушка и для пущего эффекта топнула ногой.
Бедная Сибила не знала, куда прятать глаза от стыда.
– А ты тоже хорош, ухажёр облезлый! – обратилась Шанталь к волку. – А ну пшёл отсюда!
Наконец девушке удалось отыскать подходящую корягу, чтобы пригрозить ей зверю. На удивление к ней присоединилась волчица, решив встать на сторону хозяйки. Она ощетинилась и оскалила зубы. Волку ничего не оставалось, как ретироваться. Шанталь сморщила рот. Она понимала, что поступает несправедливо по отношению к своей подруге. Сибила – вольное животное и вправе заводить семью, но эгоистичная частица души Шанталь не хотела отпускать волчицу, которая на данный момент являлась для девушки единственной близкой душой.
– Ладно, передохнули, и хватит, – проговорила она, отбрасывая совестливые мысли. – Давай, подруга, впрягайся. Нам еще домой топать.
Шанталь почувствовала его сразу же. Едва ей удалось развести костер и с помощью лучины окурить поляну и Дом, она вернулась во двор с ведерком воды, чтобы затушить пламя. И тут она ощутила уже знакомый неприятный мороз на коже – ощущение, что за ней наблюдают.
Эвклид!
Шанталь мысленно собралась, все еще делая вид, что не замечает наблюдателя. Ей нужно было предугадать его появление. В последнее время, чтобы она ни делала, куда бы ни шла, всюду видела на себе его испытующий взгляд черных глаз-буравчиков. Советник королевы и ее правая рука недолюбливал Шанталь и, с тех пор, как девушка вернулась в семью, откровенно следил за ней. Молодая ведьма испытывала к Эвклиду схожие чувства, особенно когда тот с презрением называл ее «шлюхиной дочерью». Естественно, тот делал это за глаза, но в ведьмовском обществе, где преобладали женщины, едва ли можно было что-то утаить.
Эвклид не доверял Шанталь, так как та была наполовину простым человеком, и всячески советовал королеве Сгаташ быть начеку в отношении вновь обретенной родственницы. Но главная ведьма была непреклонна: родная кровь есть родная кровь.
Вернуться в клан Драгонешти Шанталь предложили недавно. Первым желанием девушки было послать всех к такой-то матери за то, как они поступили с Сигрит. Но одиночество дало о себе знать, к тому же у ведьм имелись свои рычаги воздействия. Так Шанталь снова стала частью рода… и получила в качестве особенного «подарка» личного стража в лице советника Сгаташ Драгонешти.
Она не сомневалась, Эвклид видел, как она проводила обряд Весеннего Очищения, и не приемлет сообщить об этом главной ведьме. Что ж, так или иначе, ей придется держать за это ответ. Она вылила воду на огонь, костер зашипел, струйка сизого дыма поднялась столбом. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, девушка подняла голову и увидела его – черный ворон сидел на ветке дерева, напротив ее дома.
Несколько секунд девушка и птица глядели друг на друга. По всем правилам Шанталь первая должна была поприветствовать ворона. Но, во-первых, девушка с самого начала проявила свой норов, не соблюдая традиции клана – например, отказалась жить с остальными членами семьи. А во-вторых, в конце концов, это не она заявилась к Эвклиду нежданно-негаданно.
Скрестив руки на груди, Шанталь гордо вздернула подбородок и стала ждать реакции своего визави.
– Так, так, так. Что я вижу! – тут же отозвался ворон. – Кажется, кто-то ослушался указа королевы и колдует до Вальпургиевой ночи.
При виде ворона Сибила оскалилась и зарычала.
– Тише, – шикнула на нее хозяйка. Не хватало еще, чтобы старый ворон возненавидел ее питомицу.
– Приветствуя тебя в моем доме, – объявила девушка, пропустив мимо ушей едкие слова нежданного гостя. – Что делаешь ты в этих краях?
– Пролетал мимо, – прокаркал Эвклид, не сводя сурового взгляда с ведьмы.
«Да неужели?» – хотелось выкрикнуть Шанталь, но она смолчала. Дом королевы Сгаташ находился далеко от дома девушки. Ясное дело, что подозрительный ворон оказался здесь неслучайно.
– Ну, тогда не буду тебе мешать лететь дальше, – сделала она попытку избавиться от надоедливой птицы.
Но Эвклид не собирался оставлять ее в покое. Он, в свою очередь, склонил голову и деловито кивнул на потухающий костер.
– Да, я летел, – подтвердил он. – Но дым от костра, что ты тут устроила, стоял столбом и не мог не привлечь моего внимания.
– Люди часто разводят огонь…
– Но не в магических целях и вопреки запретам.
Шанталь заскрежетала зубами и сморщила губы в форме куриной гузки.
– В моих действиях нет ничего волшебного.
– Да ну? И ничего подозрительного, кстати, тоже, – из клюва ворона так и сочился яд.
Девушка понимала, что советник Сгаташ специально провоцирует ее на конфликт, но сдержаться все же не сумела.
– Думается мне, Эвклид, – девушка специально не использовала в обращении к важной птице принятое ведьмами «господин советник», чем сильнее раздражала последнего, – что, ты, как помощник ведьм, который служит нашему роду вот уже более трехсот лет, должен был научиться отличать колдовство от неколдовства.
Если бы это могло быть в природе ворона, он побагровел бы от злости.
– Как смеешь ты, полукровка, дерзить мне, ближайшему другу и советнику королевы Сгаташ? – прокаркал разъяренный Эвклид.
Шанталь поняла, что перегнула палку. Куда же делась вся ее прежняя сдержанность, с которой она всегда общалась с вороном?
– Я лишь хотела объяснить, что обряд Весеннего очищения не является магическим, потому я не трачу волшебную силу… – попыталась оправдаться она, но было поздно.
Ворон добился, чего хотел, теперь он обязательно выставит Шанталь перед главной ведьмой в самом худшем свете.
– Интересно, что по этому поводу решит королева Сгаташ? – язвительно прокаркал он. – Я не собирался ей об этом говорить, но ты меня вынудила.