Валтасар (Падение Вавилона)

Ишков Михаил Никитич

– Амель не имел никакого отношения к величию и процветанию Вавилона. Он всегда был чужд этому городу. Он - порождение тьмы, и долг сильных и богатых в том и состоит, чтобы избавить народ от демона. Если мы допустим, чтобы исчадья нижнего мира начали вползать на трон, цена нам - пыль на дороге.

– Интересно!
– воскликнул Нур-Син.
– А Нериглиссар не враг?

На этот раз ему ответил Набонид.

– Конечно, нет. Он плоть от плоти Вавилона. Он его семя, и мы ещё поборемся за царя, который сражался за город и страну. Но мы не можем допустить, чтобы троном овладел новый лабасу. Мы с твоим отцом рассчитывали, что Лабаши одумается, повзрослеет. Но он, по молодости ли, по глупости,

закусил удила. Его нововведения, которые он собирается провести в жизнь, сродни нашествию врага. Он не понимает, что проще простого перессорить племена, населяющие Вавилон, а вот помирить их куда как трудно. Он рискует тем, что составило славу Вавилона, что хранит и возвеличивает его. Разве каждый, кто обрел здесь хижину, сумел заработать кусок хлеба, кому досталось от щедрот храмов, не считает себя вавилонянином? Разве арендатор, к какому бы племени он не принадлежал, не сознает себя защитником страны и города. Стоит только одних возвеличить, а других низвергнуть, они сразу вспомнят, кто откуда родом, и брат поднимет меч на брата, а кто-то отойдет в сторону и будет издали наблюдать за схваткой. Четвертый же будет радостно потирать руки. Легче всего взбаламутить воду. Это раз плюнуть, особенно тому, кто правит городом. Нериглиссар колеблется, потому что он видит перспективу противостояния, которое собирается устроить в городе Лабаши. Нериглиссар все прекрасно понимает, но он только человек. Он пока ещё не родня богам. Его пугают тем, что я отниму у него корону. Нериглиссар - выходец из шушану и не понимает, что отнять корону нельзя. Ею осеняют боги! Его сын не понимает, что корона не может достаться ему по наследству просто так, потому что ему так хочется! Он играет с огнем. Он торопится, молокосос. Хочет побыстрее, а что в итоге, его пока не очень-то беспокоит. Он и те, кто шныряет вокруг царя, сумеют убедить его, что, подослав к тебе наемных убийц, я пошел в атаку...

– Ты обвинил меня в том, что мне безразлично твое будущее, - прервал министра Набузардан.
– А мы как раз думаем, как сохранить тебе жизнь. И твоей слишком грамотной смокве.

– Ну, Набузардан, - укорил его Набонид.
– Умение разбирать древние тексты - это не такое уж плохое качество.

– Да, если женщина успешно выполняет все другие возложенные на неё обязанности.

– Отец!
– воскликнул Нур-Син.
– Мою жену вы отправите к иври. А что же будет со мной? Я буду защищаться!

– Чем? Мечом, копьем?
– скривился отец.
– Ты когда-нибудь держал меч в руках?

– Держал, держал, - ответил за Нур-Сина Набонид.
– Он неплохо владеет луком. Рибат его хвалил.

– Я не о том, - рассердился Набузардан.
– Разве мечом от злого обережешься? Разве не мозгами надо шевелить?

– Я пойду к царю, напомню о верной службе.

– Ты что, всерьез?
– удивился Набузардан.
– Ты так ничего и не понял? Я не хочу сказать, что Нериглиссар всему этому потворствует, - он сделал паузу, потом в сердцах добавил.
– Он словно одурел от победы над мелким царьком, каким является Аппуашу! Как будто глаз лишился!..

– Вот именно, - подтвердил Набонид.
– Итак, Нур-Син, слушай внимательно. Иври спрячут твою жену на канале Хубур, а ты, умник, собирайся в Мидию. Послом Нерглиссара. Я завтра поддержу тех, кто ратует за войну с Крезом. Правда, предложу не спешить и прежде хорошенько разобраться, не таится ли здесь какая-нибудь уловка. На эту войну можно пойти, если только мы будем иметь при дворе Астиага разумного и проницательного человека, который сумеет докопаться до истины. Против этого предложения никто не посмеет возразить. Меня поддержит твой отец и те, кто связаны с ним. Когда же речь дойдет до кандидатуры посла, я укажу на тебя. Мы прижмем выскочкам хвост! Им придется и с этим согласиться, тем более что Нериглиссар до сих пор высоко ценит тебя. Тем самым мы сохраним тебе жизнь и отведем непосредственную угрозу всем нашим единомышленникам. В любом случае этот компромисс они не смогут отклонить. Я знаю Нериглиссара, в гражданских делах он тугодум и, когда, по его мнению, желаемое сходится с действительным, он всегда полагался на меня.

Он помолчал, затем после некоторого раздумья закончил.

– Завтра во дворце не появляйся. Сиди дома и жди сигнала. Если на крыше моего дома - знаешь, на угловой башенке!
– встанет столб дыма, немедленно спасайся. Бросай все и беги в летний дворец к Рибату. Он тебя укроет, а Валтасар защитит. Нам бы только новогодний праздник пережить, потом Нериглиссар успокоится, одумается и приструнит щенка. По крайней мере, мы не теряем надежду вразумить его. Теперь все, отправляйся домой и готовь свою порченую в дорогу. Пусть едет налегке.

Глава 6

Перед самым рассветом в ворота дома Нур-Сина въехала арба, на которой арендатор привез хозяину земли оговоренные в договоре съестные припасы. В доме никто не спал. Луринду всхлипнула, горячо поцеловала мужа и, подталкиваемая Нур-Сином, направилась к арбе, где уже среди наваленных снопов соломы сидела перепуганная до смерти Нана-силим. Хозяин подсадил жену, подал мешок с рукописями, с которыми Луринду не захотела расставаться ни при каких условиях. Она загодя так и сказала мужу.

– Дедушкины пергаменты возьму с собой. Мало ли... Вдруг дом подожгут.

Нур-Син вздохнул.

– Не хотелось бы, чтобы иври прознали, что ты везешь с собой.

– Какая беда! Даниил уже, наверное, известил их. Это моя последняя надежда, Нури! Как бы глупо это не звучало, это моя последняя надежда!
– с тихим исступлением выговорила она.

– Я не возражаю, родная. Мне так тревожно за тебя.

– Мне тоже. Может, поедешь со мной?

– Нельзя. Враги хватятся, начнут вопить о предательстве, о заговоре. Окончательно опорочат меня в глазах царя. Будет ещё хуже.

На том и расстались.

Повозка выкатилась в проулок, затем на улицу, повернула к мосту. По дороге завернула в один из дворов, ворота которого оказались распахнутыми. Как только незнакомые, люди, с ног до головы укутанные в широкие, скрепленные на плечах накидки, закрыли створки, арендатор, обернувшись к женщинам, укрывшимся за снопами соломы, быстро выговорил.

– Госпожа, вам туда, - он кивком указал на стоявшую рядом нарядную повозку с крытым верхом.
– Служанку вам доставят денька через два.

Луринду с мешком под мышкой вылезла из арбы, заглянула в темную полость повозки, вскочила внутрь, и экипаж сразу тронулся с места. Женщина осторожно примостилась на краешке сидения, огляделась, погладила пальчиком кожу, которой был обтянут экипаж. Кожа мягкая, царской выделки, нигде не щелочки, полость просторна, сидения мягкие. Тут она заметила напротив, в полутьме, чьи-то глаза, слабо ойкнула.

Мужской голос успокоил ее

– Тише, Луринду. Держитесь, сейчас возница погонит изо всех сил. Мы должны до рассвета выбраться из города.

– Кто вы?

– Не узнаешь?

В следующий момент действительно коляска резко подалась вперед, мягко запрыгала, заколыхалась на ходу. Звонче прорезался топот копыт, следом тот же низкий бархатистый басок признался.

– Несчастный, чье сердце вы разбили.

– Балату, это вы?!

– Да, недотрога.

Луринду попыталась откинуть полу, прикрывавшую вход во внутреннюю полость, выскочить из тележки, однако Даниил, бросившись вперед, придержал её. Руки у него были сильные, пальцы теплые, хваткие.