Вампирея капитана Блада
Шрифт:
Рыча от дикого наслаждения, он кинулся избивать свою беззащитную жертву, открыто удовлетворяя свою тайную страсть к садизму.
От ударов по голове и спине Питта гибкая трость расщепилась на длинные гибкие полосы с острыми, как бритва, краями. Брызги крови так и летели во все стороны! Когда полковник, обессилев, отбросил в сторону измочаленную трость, вся спина несчастного невольника представляла собой кровавое месиво.
– Это научит тебя вежливости и покорности, гадёныш! – тяжело дыша, сказал палач-полковник. – Ты останешься в колодках без пищи и воды – слышишь, змей: без
Плантатор повернулся на каблуках и ушёл, забрав чёрных телохранителей.
Питт едва ли что слышал. Сознание практически оставило его, истерзанного страшной болью, отчаянием и безнадёжностью. Ему было уже всё равно, жив он или нет. Но если несчастный думал, что всё позади, то он жестоко ошибался…
Новые страшные муки вывели его из состояния тупого оцепенения, вызванного болевым шоком. Колодки стояли на открытой площадке, ничем не защищённые от палящих лучей тропического солнца, которые обжигали изуродованную, кровоточащую спину. К этой нестерпимой боли быстро прибавилась и другая: жадные чёрные мухи Антильских островов, привлечённые запахом свежей крови, тучей набросились на него!
Рискуя переломать себе руки и ноги, молодой моряк кричал, бился, корчился и извивался в колодках. От нечеловеческих мук он уже просто терял разум…
Таким его и нашёл запыхавшийся Питер Блад, который очень вовремя появился из ниоткуда с большим пальмовым листом в руках. Отогнав мух, он накрыл листом спину друга, защищая её от назойливых насекомых и палящего солнца. Усевшись рядом, Блад обмыл его лицо холодной водой из фляжки, стирая грязь и кровь.
– Пить! Ради бога!
Доктор осторожно поднёс к дрожащим губам несчастного флягу. Молодой человек жадно припал к ней, едва не откусив зубами горлышко.
– Спокойствие, Джереми. Я пока закрыл тебе спину, хуже не будет. Но, укуси меня вампир, как ты вообще дал этому грязному чудовищу Бишопу повод чуть не убить тебя?!
Едва ворочая языком, Питт, задыхаясь, поведал другу обо всём случившемся.
– Я буду валяться и гнить здесь… пока не скажу ему… почему мы дрались…
Блад вскочил на ноги, и глухое рычание вырвалось из его горла.
– Будь проклят этот подлый рабовладелец! – в голос заорал он, уже не боясь, что их услышат. – К чёрту в задницу весь этот остров! Этой же ночью мы просто украдём шлюпку и бежим, а ты вместе с нами.
– Нет, Питер, мы не сможем бежать… – прошептал избитый мученик, – полковник будет искать тебя… нас… и мы все умрём…
…Огромный красный корабль к этому времени уже приблизился к берегу и сейчас медленно входил в бухту. Блад видел сверкание боевых медных пушек, установленных на носу корабля, и даже различал фигуру матроса, готовившегося бросить лот, около передней якорной цепи с левой стороны судна. Море всегда манило его, и вид такого прекрасного корабля вызывал сладкую зависть в сердце…
Но в этот момент гневный окрик прервал его мысли:
– Попался, мерзавец! Какого рыжего дьявола ты здесь делаешь?
Из-за палисадника неожиданно выпрыгнул полковник Бишоп
– Типа, как всегда, выполняю свои врачебные обязанности.
Раздосадованный полковник сразу заметил пустую фляжку рядом с колодками, в которых мучился избитый Питт, и пальмовый лист, укрывавший его спину.
– Я же приказал, болван, чтобы ему не давали пищи и воды!
– Неужели? Странно, как же я этого не слышал.
– Ты не слышал?! О шалун! Исчадие ада! Преступник! Нехороший человек! – видимо, плантатор не мог разговаривать без ругани. – Как же ты мог слышать, если тебя здесь не было?!
– Вот именно к этой мысли я вас и подвожу.
– В каком смысле, сволочь?!
– В прямом! Вы же не можете требовать от меня, чтобы я догадывался о ваших приказах? – с нескрываемым сарказмом спросил Блад. – Видя страдания Питта, я решил: «Это один из невольников господина полковника, а раз я врач, то обязан заботиться о сохранении его собственности!» Поэтому я дал несчастному глоток воды и закрыл спину пальмовым листом. Разве я не прав?
– Прав? – от возмущения плантатор потерял дар речи. – Ах ты… ты… я… ты… я тебя…
– Не надо так волноваться! – умоляюще протянул Питер. – Вам это очень вредно. Вас разобьёт паралич, и вы сдохнете под забором никому не нужной вонючей развалиной, какое горе, верно? Хотя какое там горе…
Полковник Бишоп даже не сразу нашёлся что сказать:
– Милостивый бог, взгляните на этого мерзавца! Ты смеешь разговаривать со мной подобным тоном да ещё ставить мне условия, ирландская собака?!
– А почему бы и нет? – в глазах Питера Блада играл демон безрассудства, порождённый отчаянием. – Хочу и буду!
В течение долгой минуты, сравнимой с вечностью, Бишоп в упор рассматривал оборзевшего врача, а затем изрёк:
– Я слишком мягко относился к тебе, грязный мошенник! Это нужно исправить… Я прикажу пороть тебя до тех пор, пока на твоей паршивой спине не останется и клочка целой кожи!
– И вы лишите моих услуг губернатора, который мучается от подагры так, что не может стоять даже на четвереньках?!
Но взбесившийся полковник уже махнул рукой неграм, отдавая приказание, и в тот же миг, сотрясая воздух, раздался мощный раскатистый грохот. Бишоп подпрыгнул от неожиданности, а вместе с ним подскочили оба его телохранителя, внешне невозмутимый Блад и даже немножечко – бедный Питт. Все пятеро как по команде повернулись к морю.
Внизу, в изумрудной бухте, там, где на расстоянии одного кабельтова [11] от форта стоял большой красивый корабль, заклубились облака белого дыма. Они целиком скрыли судно, оставив видимыми только верхушки мачт. Стая испуганных морских птиц, взмывшая со скалистых берегов, с пронзительными воплями кружила в голубом небе, прицельно гадя на всё подряд.
11
Кабельтов – морская мера длины, равная 185,2 метра, почти два километра в сухопутном измерении.