Вампирея капитана Блада
Шрифт:
Кто же были эти таинственные спасители, которые в последнюю минуту столь храбро отомстили кастильцам, при этом наверняка сохранив вытребованный с островитян выкуп в сто тысяч песо? Эта хитрая загадка требовала срочного разрешения, и губернатор с Бишопом уже тихо перешёптывались, толкая друг дружку локтями.
В том, что испанский галеон «Синко Льягас» находился сейчас в руках друзей, после получения столь наглядных доказательств никто на острове не сомневался.
– Но кто эти отважные люди? – спрашивали друг у друга жители Бриджтауна. – Откуда они тут
– Думается мне, – важно отвечал губернатор Стид, – что какая-то кучка наших смелых островитян проникла ночью на корабль и овладела им. Остаётся лишь выяснить личности этих героев и воздать им должные почести! Например, выдать по медальке. Не так ли, полковник?
Именно с таким поручением Бишопа и отправили на корабль как полномочного представителя губернатора в сопровождении двух офицеров. Поднявшись на борт испанского галеона, полковник сразу заметил четыре денежных ящика. Свиные глазки плантатора радостно увлажнились, потому что содержимое одного из ящиков ему пришлось почти полностью набить из собственного кармана.
А поперёк палубы двумя стройными шеренгами стояли человек двадцать солдат с мушкетами на изготовку, в кирасах и в испанских шлемах.
Не стоило требовать от недалёкого полковника Бишопа, чтобы он с первого же взгляда навскидку угадал в этих подтянутых, дисциплинированных мужчинах тех грязных оборванцев, которые ещё только вчера горбатились на его полях. Ещё меньше можно было ожидать, чтобы он сразу же опознал сухощавого джентльмена с изысканными манерами, одетого по испанской моде во всё чёрное с серебряными позументами.
На расшитой перевязи висела дорогущая шпага с позолоченной рукояткой, а из-под широкополой шляпы с большим белым плюмажем [18] были видны тщательно завитые локоны чёрного парика.
– Позвольте категорически приветствовать вас на борту «Синко Льягас», дорогой вы наш полковник! – весело прозвучал чей-то смутно знакомый голос. – В честь вашего прибытия нам пришлось нацепить костюмчики испанцев, но не сомневайтесь – вы среди друзей, среди ваших старых и очень недобрых друзей!
18
Плюмаж – мужское и женское украшение из страусиных или павлиньих перьев. Унисекс.
Перед ним был Блад, чисто выбритый, разнаряженный, даже помолодевший, хоть сейчас под венец!
– П-питер Блад?!
– С одним «п», – вежливо поправил его доктор, – но в целом вы не ошиблись. А вот это мои товарищи и ваши рабы.
Он указал на застывшую шеренгу.
Полковник выкатил маленькие глазки.
– Дьявол меня раздери! – с идиотским ликованием закричал он, хлопая в ладоши. – Так вот с этими ребятами ты захватил корабль гнусных испанцев? Это же победа, это героизм, это а-ря-ря!
– Я бы скорее назвал это небольшим эпическим подвигом. Конечно, не драка с втрое превосходящими силами вампиров, хотя и они тут есть, но всё-таки
Бишоп опустился тяжёлой задницей на крышку люка и нервно вытер пот со лба плюмажем от своей же шляпы.
– Ты меня удивляешь! – явно не зная с чего начать, продолжал нести зимнюю пургу плантатор. – Клянусь честью, это поразительно! Дьявольщина, да ведь вы смогли вернуть деньги, захватить такой прекрасный корабль со всеми его богатствами! Чёрт побери, но ты заслуживаешь за это хорошей награды! Вы все заслуживаете хорошей награды, паршивцы!
– Вопрос состоит лишь в том, – тонко заметил Блад, – какую награду мы, по-вашему, заслужили и в чём она будет заключаться?
Полковник Бишоп сделал удивлённое лицо:
– Но это же любому дураку ясно. Наш коротышка-губернатор Стид сообщит в Англию о вашем подвиге и (!)… возможно (!)… вам снизят сроки заключения! Здорово, правда, парни?!
– О, хвалёное великодушие короля нам хорошо известно, – насмешливо бросил Натаниэль Хагторп, и вся шеренга повстанцев разразилась злорадным смехом.
Толстяк Бишоп слегка поёжился, впервые ощутив некоторое беспокойство. В его тупую голову вдруг стукнулась мысль, что в этом деле не всё так гладко.
– Кроме того, вы обещали меня выпороть, – грустно продолжил Блад, – а в этих делах, полковник, вы держите своё слово.
Плантатор изо всех сил попытался выдавить благодушную улыбку.
– Ну как можно вспоминать о таких глупостях, дорогой доктор? Я просто шутил. Хи-хи.
– Ха-ха, – без улыбки подтвердил Питер, – рад, что вы настроены так миролюбиво. Но я думаю, мне очень повезло.
– О, это мне повезло! Мои мерзавцы-рабы совершили настоящий подвиг, это же…
Но тут вновь вмешался красавчик Хагторп.
– Питер, зачем мы тратим время на эту жирную свинью? – удивлённо спросил бывший офицер королевского военно-морского флота. – Выбросите эту падаль за борт, и дело с концом.
Глаза полковника чуть не вылезли из орбит:
– Что? Какая чушь! Как вы смеете, негодяи?! Да я вам… я же плавать не умею.
Загорелый одноглазый Волверстон, куда менее воспитанный, нежели его товарищ, тоже взял слово.
– Повесить толстую сволочь на нок-рее! [19] – выкрикнул он, а из люка высунулась лысеющая голова канонира Огла.
– Нет, предлагаю скормить этого кабана вампирам! Их много, и они у нас уже голодные.
Большинство повстанцев, стоявших в шеренге, охотно поддержали это весёлое предложение.
Полковник Бишоп задрожал и рухнул пузом на ящик с деньгами.
– Нет, нет, не отдам, это моё… вы не посмеете, я вас всех накажу, не трогайте меня-я…
Блад повернулся к команде. Лицо его было невозмутимо, но ладонь со значением легла на рукоять толедской шпаги.
19
Нок-рея – оконечность поперечины мачты. Если на ней кого-нибудь повесить, то видно будет издалека.