Вампиры в верованиях и легендах
Шрифт:
Вот так все на самом деле было. Добавим лишь еще одно удивительное происшествие. Камень на его могиле был повернут с одной стороны и наклонен; а в земле были несколько отверстий величиной с мышиную нору, которые шли вниз до его гроба, которые, как бы ни засыпали землей на ночь, наутро обязательно оказывались открытыми.
Было бы скучно подробно останавливаться на этих эпизодах и разбирать все обстоятельства этой истории. Поэтому в заключение хочу сказать, что это бедствие было таково, а проявления ярости призрака случались столь часто, что не было человека, который не сочувствовал бы жителям этого города либо не презирал бы их. Никто не хотел селиться в их городе. Торговля была в упадке. А горожане утратили здоровье из-за постоянных проделок и беспорядков, учиняемых этим неугомонным призраком.
И хотя атеист может, вероятно, посмеяться над этими людьми, как погубленными своим собственным унынием и тщетными фантазиями или шуткой каких-нибудь злых соседей, но если он серьезно оценит то, что уже было рассказано, то увидит, что есть много случаев, которые никак нельзя втиснуть в рамки предложенных объяснений, но история, которую я сейчас поведаю, является совершенно
Поэтому, чтобы быть кратким, скажу, что, не находя себе покоя и не видя лучшего способа борьбы с призраком, жители города выкопали тело Кунция, а также несколько тел других людей, похороненных до и после него. Но другие тела были настолько разложившимися, черепа проломленными, швы черепных костей расползшимися, что этих людей нельзя было узнать по внешнему виду, потому что они превратились в кучу земли и грязи. Но совсем по-другому обстояло дело с телом Кунция. Его кожа была мягкой и цветущей, члены — гибкими и подвижными, а то, что ему вложили в руку, очень крепко сжимали его пальцы. Глаза Кунция были то открыты, то закрыты. На его ноге вскрыли вену, и кровь потекла из нее такая же свежая, как у живого человека. Его нос был абсолютно целым и сохранил свою форму, а не был заострившимся, как у тех, кто болен или мертв. А ведь тело Кунция пролежало в могиле с 8 февраля по 20 июля — почти полгода.
Легко было понять, в чем тут причина. Однако ничего не делалось поспешно. Были назначены судьи, останкам Кунция объявили приговор (который был навеян успехом похожего дела, имевшего место несколько лет назад в этой же самой провинции Силезия; я полагаю, имеется в виду Бреслау (Бреславль, ныне Вроцлав. — Ред.), где было сожжено тело сапожника). Тело Кунция приговорили к сожжению.
Для этого позвали каменщиков, чтобы проделать отверстие в стене рядом с алтарем, чтобы через него вытянуть тело. Когда тело Кунция вытягивали на веревке, оно оказалось таким тяжелым, что веревка разорвалась, и люди едва могли двигать его. Но когда тело все же вытащили и положили на повозку, которую должен был везти тот самый мерин Кунция, ударивший его копытом, этот мерин был готов время от времени пасть на землю, когда, задыхаясь, тащил такой невыносимый груз. Но тот же мерин мог резво бежать с двумя седоками в такой же повозке, и в этом случае их вес не имел значения.
Когда тело Кунция привезли к костру, оно, казалось, так же не желало быть сожженным, как до этого — вытащенным из могилы, так что палач собирался вытаскивать тело крюками и разрезать на куски, чтобы сжечь. Пока он делал это, стало видно, что кровь в привезенном теле настолько чистая и полная жизни, что брызгала поначалу в лицо в процессе работы. Наконец все обратилось в пепел, что обошлось обществу в двести пятнадцать монет. Пепел был тщательно собран, как в предыдущей истории, и брошен в реку, после чего призрак больше никогда не появлялся.
Следующий документ был выдан господину де Вассимону, советнику Союза адвокатов в Подолии (Западная Украина), который был отправлен посланником в Моравию его королевским высочеством Леопольдом I, герцогом Лотарингским, чтобы вести некие дела от имени его брата принца Карла-Иосифа Лотарингского, епископа Ольмюцкого (оломоуцского) и Оснабрюкского, а позднее архиепископа Тревского (1698–1715). Господин де Вассимон был уведомлен о том, что в тех краях можно увидеть людей, которые, будучи мертвыми долгое время, внезапно появляются среди всеобщего собрания, и часто бывает так, что они входят в комнату и садятся на свое место за столом с друзьями или знакомыми. Они никогда не говорят ни слова, но случалось, что одному из присутствующих они подавали какой-нибудь знак головой или рукой, и этот человек через непродолжительное время почти наверняка умирал. Эти необыкновенные явления подтверждали многие уважаемые люди, а один пожилой священник заявил, что он сам неоднократно был свидетелем этого.
Епископы и священники этой провинции официально послали запрос в Рим в отношении таких необыкновенных происшествий, но, по-видимому, не получили никакого ответа, потому что, без сомнения, все это сочли чистым вымыслом, не существующим вне воображения простых людей. Тогда они решили эксгумировать тела тех, кто возвращался таким образом, чтобы их кремировать или, по крайней мере, полностью уничтожить каким-то другим способом. И таким образом наконец избавились от этих фантомов, которых в наши дни можно гораздо реже встретить в этой стране, нежели в былые времена. Приходской священник, ученый и весьма уважаемый человек, торжественно заявил, что все рассказанное им сущая правда.
Именно сообщение о таких призраках навело Карла Фердинанда де Шертца на мысль написать книгу Magia posthuma, которая, как уже упоминалось выше, вышла в Ольмюце в 1706 г. и была посвящена принцу Карлу Лотарингскому, епископу Ольмюцкому и Оснабрюкскому. Шертц рассказывает, что в некой деревне одна женщина, которая умерла недавно, не получив причащения и соборования перед смертью, была, как положено, похоронена на кладбище. Спустя четыре дня после ее кончины жители деревни услышали необыкновенный шум, поднялась ужасная буря. И тогда они увидели призрак, который явился одним людям в облике собаки, другим — в виде страшного худого человека. Призрак наблюдался не одним человеком, а многими людьми. Он вызвал сильнейшую тревогу среди населения, потому что яростно нападал на людей, хватал их за горло так, что они почти задыхались, истощал их жизненные силы настолько, что они становились немощными, — и все видели, какими бледными, истощенными и больными они выглядели.
Призрак нападал даже на животных: находили полумертвых коров, будто их жестоко били. Эти несчастные животные своим горестным мычанием показывали, какие страдания они испытывают. Обнаруживали изнуренных лошадей, дрожащих, в поту и пене, перегревшихся, задыхающихся, как будто они только что проскакали галопом много миль по неровной дороге. И это продолжалось много месяцев.
Шертц, который был известным юристом, излагает факты с точки зрения закона. Он исследует обстоятельства абсолютно беспристрастно и оценивает доказательства согласно прецедентам и общепринятой практике, допуская, что эти беды, шумы и беспокойство исходят на самом деле от человека, которого подозревают в том, что он является их причиной. Шертц задает вопрос: не следует ли сжечь тело этой женщины, что является обычной процедурой в таких случаях, когда призраки умерших людей выходят из могил, чтобы наносить ущерб живым людям. Он приводит несколько примеров похожих случаев и особо описывает дурные последствия таких появлений. Например, в деревушке Блау, что неподалеку от города Кодона (Кутна-Гора?) в Богемии (Чехии), был пастух, который после своей смерти являлся нескольким людям в округе и громко называл этих несчастных по имени. То ли от страха, то ли оттого, что этот вампир истощал их жизненные силы, те, кого он таким образом звал, умирали в течение нескольких дней, но всегда менее чем через неделю. Крестьяне деревни Блау выкопали из земли тело умершего и вогнали ему большой кол в сердце, так что он оказался пригвожденным к земле. Несмотря на такую меру предосторожности, в ту же самую ночь призрак появился снова и в таком ужасном облике, что до смерти напугал нескольких человек, после чего он напал и задушил еще большее количество людей. Он страшно глумился над теми, кто думал, что этому бедствию положен конец, и с издевкой благодарил их за то, что они подарили ему отличную палку, чтобы отгонять собак. Когда настало утро, вся деревня была в панике, и власти снова распорядились выкопать тело из земли. И тогда оно было передано палачу, который бросил тело в тележку и вывез его за пределы деревни на пустырь, где оно и было сожжено. Труп, распухший и вздутый, вопил, как безумный, лягался и рвался, будто был живым. А когда люди пронзили его заостренными кольями, он ужасно завыл, стал корчиться, кусать свои выпяченные красные губы длинными белыми зубами, и при этом струи теплой красной крови брызгали во всех направлениях. Наконец его бросили в пылающий костер, и, когда казнь закончилась, а тело превратилось в пепел, нападения призрака закончились.
Шертц пишет, что точно такую же процедуру проделывали во многих других местах, так как, насколько ему было известно, много деревень пострадали таким образом. В каждом случае, когда эксгумировали тело, вампир представал в таком виде, будто он был живым, со свежим цветом лица. Приводятся цитаты из некоторых других авторитетных авторов, и они полностью подтверждают все рассказанное им об этих призраках, которые, по его словам, особенно предпочитают горные районы Силезии и Моравии, в частности горные цепи Карпат. Они появляются не только по ночам, но и часто днем, и, что чрезвычайно необычно, предметы, которые принадлежали этим мертвецам, перемещаются с одного места на другое, из комнаты в комнату самостоятельно, без видимой посторонней помощи. Если верить Шертцу, единственное средство спастись от призрака — это выкопать тело из земли, отрубить ему голову и сжечь труп дотла. Это, по его словам, следует делать с ведома властей и процедуру осуществлять официальным образом. Следует провести расследование: вызвать и допросить свидетелей, относиться к их показаниям не слишком доверчиво, после эксгумации тел их должны осмотреть медики и богословы, которые должны определить, те ли это люди, которые досаждают живым, и помочь найти знаки, безо всяких сомнений являющиеся признаками вампиризма. При выявлении этих обстоятельств тела должны быть официально переданы палачу, который предаст их сожжению. Говорят, что известны случаи, когда призраки появляются в течение трех-четырех дней после сожжения тела. Если так действительно происходит и нет причин предполагать иное, из этого следует, что это не вампир, а привидение, которое не может истощать жизненные силы живых людей, питаясь ими. Хотя верно и то, что сами призраки могут причинять вред, и зафиксировано много случаев, когда особенно зловредные призраки нападали на людей и пытались задушить их. Так что не следует думать, что злые силы призраков ограничиваются лишь тем, чтобы напугать и встревожить людей. Особенно обращают внимание на то, что одежда человека, являющегося вампиром, часто перемещается с одного места, где она висела, на другое. Например, хотя костюм может быть запертым в платяном шкафу, его могут найти таинственным образом появившимся на кровати, будто его туда положили, чтобы он был наготове для кого-то, кто пожелал бы переодеться. Шертц упоминает, что незадолго до того, как он закончил свою книгу, в Ольмюце произошли некие беспорядки, о которых много говорили. Один дом тревожил призрак, который двигал в нем мебель и бросал в людей камни и другие предметы. Но здесь, по-видимому, мы имеем дело с полтергейстом, очень распространенным в наше время. Такие случаи часто расследуют, они вполне обычны. Зафиксировано очень много примеров таких назойливых появлений привидений. Один из последних случаев такого беспокойства, причиняемого призраком людям, произошел в доме на Эланд-роуд, Лавендер-Хилл, Лондон, в январе 1928 г. и произвел шумную сенсацию.
Следующие случаи, которые произошли приблизительно в 1720 г., не вызывают никаких сомнений по причине как количества свидетелей и их положения в обществе, так и качества доказательств, которые являются осмысленными, обстоятельными и полными. Солдат, квартировавший в доме фермера в Хейдеме, деревушке на венгерской границе, сидел однажды за столом с хозяином дома и членами его семьи. Вдруг он увидел, что в комнату входит незнакомец и садится к ним за стол. В этом ничего не было необычного, но на лице хозяина отразился непритворный ужас, да и на лицах остальных тоже. Хоть солдат и не знал, что об этом думать, он воздержался от замечаний. Правда, не заметить смятение и страх людей было невозможно. На следующее утро фермер был найден мертвым в своей постели, и тогда причину их волнения больше нельзя было хранить в тайне. Члены семьи крестьянина сообщили солдату, что таинственным незнакомцем был старый отец усопшего фермера, который умер и был похоронен уже более десяти лет; а теперь пришел и сел рядом со своим сыном за стол, чтобы предупредить его о смерти, которую на самом деле и вызвал этот ужасный гость.